Грустный гном, весёлый гном (Турханов) - страница 33
— Вот будет у нас новая квартира… — говорил папа, ставя противни с «картошкой» в морозилку. — А в квартире — балкон. Они на морозе да на свежем воздухе знаешь как замёрзли бы? Ух как замёрзли! Можно было бы зубы сломать — вот как замёрзли бы!
Но балкона не было, и «картошку» пока морозили в холодильнике.
Мама очень не любила, когда папа и Антошка сами готовили «картошку». Она ругалась и говорила, что потом приходится отмывать не только мужа и сына, но и всю квартиру. Потому что, куда бы она ни посмотрела, везде были жирные пятна — на полу, на ручках дверей, на столах в кухне и в комнатах. И даже на велосипедах в коридоре.
Папа с Антошкой пытались маме возражать. Они клялись, что были очень аккуратны и после «картошки» сразу мыли руки. Но мама вела их по квартире, показывала «картошечные» следы. И папа с Антошкой только пожимали плечами — как эти следы могли оказаться, например, на выключателе в Антошкиной комнате, ведь они туда даже не заходили.
Папа молол в мясорубке печенье. Антошка рассказывал папе о том, как он понимает мажор и минор. Из комнаты звучал вальс Шопена.
— Тональности — это как настроение, — объяснял Антошка. — Мажор — весело. Минор — грустно.
— Настроение, значит… — Папа вертел ручку мясорубки. — А если мне весело, но не очень? Так бывает. Например, весело, но и немного грустно. Или грустно, но и весело тоже. Какая это тональность будет? Мажор или минор?
Антошка задумался. Сказать словами, какая это будет тональность, он не мог. Вот найти такой аккорд на пианино — это просто. Или сочинить музыку, чтобы и грустная, и весёлая одновременно, — тоже несложно. А словами сказать, какая это будет тональность, — очень трудно. Потому что часто в одном музыкальном произведении можно услышать сразу много тональностей.
Вдруг папа и Антошка услышали очень-очень странные звуки. То есть не сами звуки были странные — странно было, что они доносятся из Антошкиной комнаты. Это было громкое чириканье. Они открыли дверь и застыли на пороге.
На крышке пианино сидел волнистый попугайчик. Он посмотрел на людей, перелетел на люстру, потом на шкаф, со шкафа на подоконник. И опять громко чирикнул.
— Ёлки… — озадаченно сказал папа.
— Ух ты! — радостно крикнул Антошка.
Он протянул руку и медленно пошёл к попугайчику. Брюшко у того было зелёное, головка, спинка, крылья серо-полосатые, а клюв жёлтый. Антошке очень хотелось погладить попугайчика. Но тот, как только Антошка приблизился, вспорхнул с подоконника и уселся на люстру.
— Вот это гость так гость!.. Откуда ты взялся? — удивился папа. Но заметил открытую форточку и добавил: — Ага, понятно. Хотя всё равно непонятно… Зима ведь, зимой попугаи по городу не летают. Впрочем, по нашему городу они и летом не летают. Наверное, удрал.