Через несколько дней у меня было плохое настроение, потому что я ненавидела свою работу, мою бессмысленную чертову работу; я встретила его в баре на полпути между нашими квартирами, мы выпили по бокалу, ладно, по три, и мне с трудом удавалось не проявлять стервозность.
— Только из-за того, что она бросила тебя, не стоило совсем отказываться от творчества, — сказал он. — Я не смог бы перестать рисовать, ни за что. Не знаю, что бы я без этого делал.
Мы что, до сих пор разговариваем об этом? Да, мы до сих пор разговариваем об этом.
— Просто я не чувствую уверенности в себе, — ответила я. — Я сдалась в ту самую минуту, когда меня перестали поддерживать. Я осознала, что быть художником — значит всю жизнь жить без поддержки.
— Так и есть, — подтвердил Мэттью. Он так гордился своей способностью смиряться с неприятием. Ему комфортно жилось в мире неудач и страданий.
— А я не хотела так жить, — заявила я. — Я и так много времени провела, разрывая себя на части каждый день. И если бы это происходило не только из-за моей личности и жизненного выбора, но и из-за искусства, я бы умерла.
«Скорее всего, к этому моменту я была бы мертва», — я не произнесла этого вслух, но знала, что это правда; я помню, как близко подошла к этому тогда.
Мы держались за руки на людях. Мы были вместе.
Я позвонила маме в Нью-Гэмпшир, в маленький городок, в котором она жила последние девять месяцев с моим братом, его женой и их умирающим ребенком, и сообщила ей, что начала встречаться с мужчиной.
— Какой он? — поинтересовалась она.
Я отметила основные черты: он художник, он бедный, он добрый, он чуткий, и когда он не в депрессии, то делает меня счастливой.
— Знаешь, кого он мне напоминает? — спросила мама.
— Есть ли хоть один шанс, что ответ не будет связан с моим отцом? — уловила я ее намек.
— Давай поговорим о чем-нибудь другом, — попросила мама.
— О чем ты хочешь поговорить? — спросила я.
Мама дышала через нос, по системе йоги. Раз именно я неправильно начала разговор, я и должна была направить его в другое русло.
— Как тебе Нью-Гэмпшир? — попыталась я исправить ситуацию. — Твое присутствие помогает им хоть немного?
— Они все еще ссорятся, — ответила она. — Твой брат очень молчалив. Мне хочется обвинить ее в чем-то, но ведь не обязательно в этом должна быть чья-то вина. Иногда все просто идет не так.
— А как ребенок? — спросила я. — Ты помогаешь ему?
— Никто не в силах помочь этому ребенку, — ответила мама. — Я помогаю, помогаю, помогаю, но ничего не меняется. Вскоре она умрет.
— Давай лучше поговорим о том, как я сплю с мужчиной, похожим на отца, — попросила я. — Мне кажется, это более подходящая тема для разговора.