. Третий автор, как он считал, связан с Австразией, хотя и поддерживал не меровингских королей, а майордома Гримоальда
>{134}. Однако во второй половине XX в. Уоллес-Хадрил провел критический разбор этих теорий и попытался показать — автор у Хроники был один
>{135}.
Недостаток данной гипотезы заключается в следующем: если автор у «Хроники» один, то писал он, скорее всего, в 630-е гг., что противоречит его хорошему знакомству с событиями в Бургундии 580-х — 610-х гг. На данный момент, как кажется, установилось устойчивое равновесие, и исследователи вынуждены выбирать для себя ту точку зрения, которая видится им наиболее доказанной.
Как можно заметить, большинство ученых, использовавших «Хронику» Фредегара, ставило перед собой только два типа вопросов. Во-первых, традиционная для позитивизма XIX в. задача установления ее времени, места и автора. Во-вторых, медиевисты использовали этот текст для выявления основных событий истории Меровингского королевства в конце VI — первой половине VII в. Однако в свете современных методологий подобного рода подходы кажутся хоть и актуальными, но не отражающими весь спектр исследовательских методик. В отношении анализируемого текста, даже в большей степени, чем в плане «Истории» Григория Турского, мы имеем право задать вопрос о соотношении риторической традиции и авторского замысла, а также о том, насколько воззрения раннесредневекового историка зависели от «жизненного контекста».
Важно поставить задачу не так, как это делали историки XX в., и задаться вопросом — можно ли в разночтениях между Фредегаром, его предшественником (Григорием Турским) и последователями (продолжателями Фредегара, сколько бы их ни было, и анонимным автором «Истории франков») заметить отражение тех тенденций в изменениях представлений о власти, которые мы узнаем из других источников.
В представлениях о власти Фредегара и Григория Турского было сходство, позволяющее говорить о преемственности исторических концепций. Фредегар начинает четвертую книгу своей хроники (оригинальную и наименее компилятивную) с рассказа о короле Бургундии Гунтрамне, которого называет лучшим из всех франкских королей. Хронист оценивает государя столь высоко потому, что тот искал согласия с церковной иерархией и со знатью[29]. Для Фредегара, как и для епископа Тура, Меровинги, аристократия и епископы были тремя основными группами, баланс сил между которыми составлял основу мирного существования Франкского государства. Наличие согласия между ними — условие нормального и мирного развития королевств франков. Не случайно изложение сути конфликтов в державе франков, которые он считал достойными описания, выглядят у Фредегара так же, как и в сочинении Григория Турского