Не было еще и восьми часов утра, когда Том вышел из дома купить газеты. В них ничего не было. Его не найдут еще несколько дней, подумал Том. Кому придет в голову заглядывать за какую-то могилу вроде той, за которую он положил Фредди. Том чувствовал себя вполне безопасно, но физически был совсем плох. У него было похмелье, ужасное состояние, когда, за что ни возьмешься, ничего не можешь довести до конца. Даже когда он чистил зубы, то прервал вдруг это занятие и пошел посмотреть, действительно ли его поезд уходит в десять тридцать или все-таки в десять сорок пять. Оказалось, в десять тридцать.
К девяти он был полностью готов – оделся и разложил плащ на кровати. Он даже поговорил с синьорой Буффи и сказал ей, что его не будет по меньшей мере недели три, а может, и больше. Синьора Буффи вела себя, на его взгляд, как обычно и о его вчерашнем американском госте даже не заикнулась. Том подумал, что бы еще у нее спросить, что-нибудь ничего не значащее, имея в виду вчерашние расспросы Фредди, и что синьора Буффи на самом деле думает про эти расспросы, но, поскольку ему ничего не пришло в голову, он решил оставить ее в покое. Все шло превосходно. Поначалу Том никак не мог понять, отчего у него болит голова после вчерашнего, – выпил-то он самое большее три мартини и два перно. Но, поразмыслив, пришел к выводу, что это, скорее, результат внушения и похмелье у него оттого, что он собирался обставить дело так, будто они с Фредди изрядно выпили. Теперь все позади, а от надуманного похмелья было не избавиться.
Зазвонил телефон. Том взял трубку и мрачно произнес:
– Pronto.[45]
– Синьор Гринлиф?
– Si.[46]
– Qui parla la stazione polizia numero ottantatre. Lei e un amico di un’ americano chi se chiama Frederick Meelays?[47]
– Фредерик Майлз? Si, – ответил Том.
Голос, в котором чувствовалось напряжение, сообщил ему, что утром на Аппиевой дороге было найдено тело Фредерика Милеса, а синьор Милес был у него вчера, не так ли?
– Да, это так.
– В какое время?
– Примерно от полудня до пяти-шести вечера, но я не уверен.
– Вы не могли бы ответить на несколько вопросов?.. Впрочем, не беспокойтесь, вам не нужно идти в участок. Следователь сам к вам придет. Одиннадцать часов утра вас устроит?
– Буду рад вам помочь, если смогу, – произнес Том голосом, в котором прозвучало приличествующее случаю волнение, – но не мог бы следователь прийти сейчас? В десять часов я должен уйти.
На том конце провода выразили сожаление. Тому ответили, что это трудно, но они попробуют. Если до десяти они не смогут прийти, то очень важно, чтобы он не уходил из дому.