— Ты… ты уверена, что хочешь продолжить?
Я киваю ему головой.
— Я хочу тебя.
Что-то твердое перемещается у входа в глубины моей сути. Я легонько извиваюсь от необычных ощущений. Мгновение спустя твердая длина продвигается внутрь меня, и я делаю глубокий вдох. Это… совсем не так приятно, как я ожидала. Он кажется слишком большим, слишком сильно растягивает, но я стараюсь не двигаться и прикусываю губу, чтобы не закричать от весьма неприятных ощущений.
— Ты такая тугая, Уиллоу, — выдыхает он надо мной, и его лицо так близко ко мне. И опять соблазн поцеловать его накрывает меня с головой, и мне так жаль, что я не могу. Но я не из тех, кто предает доверие. Я касаюсь его щеки, обожая интимность самого акта, даже если он причиняет боль.
— Тебе нравится? — спрашиваю я его.
— Это лучше, чем все, что я когда-либо испытывал, — он снова прижимается лицом к моей шее, и тогда я чувствую движение его бедер. Он резко толкается в меня, и я шумно втягиваю воздух. Это… это было не так уж больно. Он начинает снова двигаться, и степень дискомфорта уменьшается, принося с собой необычное удовольствие, когда он начинает внутри меня медленный, устойчивый ритм. Господи! Я совсем этого не ожидала. И по мере того, как его движения ускоряются, его толчки становятся все жестче, и мне не верится, что я опять начинаю ощущать покалывание желания, но на сей раз — в глубинах моего чрева.
Он двигает бедрами, снова и снова врезаясь внутрь меня, и я задыхаюсь, потому что сейчас ощущения уже совершенно отличаются. Кажется, будто он нажимает на что-то незнакомое внутри моего тела, и, реагируя на это, мои ноги дрожат. Божественно восхитительные ощущения все усиливаются, и я ногтями впиваюсь в его кожу.
— Руари, — шепчу я под натиском обостряющихся чувств. — Я… Мне кажется…
— Знаю, — рычит он напротив меня. — Чувствую, как ты… как твое влагалище плотно сжимается вокруг меня… — он снова с силой врезается в меня, и я в очередной раз задыхаюсь. — Нужно, чтобы ты, Уиллоу, снова для меня кончила. Не хочу кончать без тебя.
— Не останавливайся, — говорю я ему, без устали поднимая свои бедра навстречу ему, когда он снова ускоряет толчки в меня. — Боже мой, да, еще!
Словно обезумевший, он рычит и с безудержной свирепостью толкается в меня. Его руки хватают мои бедра, прижимая мое тело к себе, и больше не существует ничего, кроме как бесконечное удовольствие, когда я приподнимаюсь навстречу каждому его толчку. Я теряюсь в ощущениях, я потеряна для всего, за исключением ощущений от Руари на мне, Руари внутри меня. Руари, тяжело выдыхающего мое имя между шлепками наших тел.