Жан-Люк увидел небольшую таверну неподалеку от универмага, схватил Сильвию под руку и потащил туда.
— Вы заказывали столик? — спросил хозяин.
Все столики были пусты как внутри, так и снаружи, поэтому вопрос удивил их.
— Нет, — ответил Жан-Люк. — А разве это необходимо?
— Сейчас Пасха, — холодно ответил хозяин. — На Пасху столики всегда заказывают. В особенности на Страстную пятницу.
Сильвия и Жан-Люк переглянулись, и она увидела, что ее муж собирается возражать.
— Я могу предоставить вам столик всего на час, пока эпитафиос[54]не пронесут по улицам и не вернут в церковь. Тогда вам придется уйти. Потому что все придут сюда.
Они больше не требовали никаких объяснений и поспешили занять ближайший столик.
— Значит, у них все же Пасха, — сказала Сильвия. — Женщина в магазине сказала правду. Наверное, поэтому в церкви полно людей.
Официант принес несколько блюд. Меню не было. Как и возможности выбирать. Молодым французам подали кальмара, осьминога и тарамасалату (они ничего этого не заказывали), а из напитков — только воду. Жан-Люк хотел выпить вина, но здесь было только бочковое.
— Я бы съел мяса, — пробурчал Жан-Люк. — Или хотя бы какую-нибудь приличную рыбу.
— Наверное, у них пост, — сказала Сильвия, жуя кусочек каламари. Затем, не прекращая есть, достала смартфон, набрала «Греческая православная церковь» и в нескольких словах пересказала мужу почерпнутые из Интернета сведения:
— Так вот, сегодня греки носят по деревне икону Христа, завтра сожгут чучело Иуды, а на следующий день будут праздновать воскресение Спасителя. В пятницу пост, поэтому нам подали одни морепродукты. В субботу будет что-то вроде супа из потрохов ягненка, а в воскресенье — ягненок на вертеле.
— Ну, ждать тут ягненка я не собираюсь, — мрачно сказал Жан-Люк.
К концу ужина (блюда приносили одно за другим очень быстро) они услышали звуки оркестра. Посмотрели налево и увидели процессию. Впереди четверо мужчин несли нечто похожее на гроб. Он был покрыт тысячами белых цветов; подставка, на которой он лежал, тоже была украшена цветами и ветками. Именно этот «гроб» Жан-Люк и видел в церкви. Следом шла процессия из десятка священнослужителей, за ними — алтарные служки, а потом оркестр из тридцати музыкантов, игравший скорбный похоронный марш. За оркестром шагали люди в военной форме, несколько моряков, скауты — мальчики и девочки, а потом — жители деревни. Они двигались медленным, величавым шагом. Несколько человек остановились близ таверны, принялись кидать лепестки цветов на дорогу. Потом все запели псалом. Когда пронесли «гроб», Сильвия и Жан-Люк уловили сладковатый запах цветков лимона.