С Шашелем (известным и под именем Сергей Гладилин) Сникерс встречался раз десять. Несколько раз приходилось сопровождать Злого, навещавшего городок Шашеля с дружественными визитами, дважды или трижды Злой сам принимал соседа. В этих визитах было нечто от ритуальных поездок друг к другу состоятельных русских помещиков екатерининской эпохи: кто кого переплюнет в крутизне! Правда, в отличие от бар былых времен теперешние хозяева жизни не встречали друг друга цыганскими хорами, учеными медведями да тройками с валдайскими бубенцами. Пьянство в кабаках, блядство в саунах да изредка стрельба в окрестных лесах по консервным банкам и составляли основу культурной программы и у Злого, и у Шашеля. Но всякий раз — и у себя дома, и в гостях — Сникерс, как правило, оказывался рядом с Гладилиным.
Сергей Шашель, лобастый, с тяжелым носом, лет тридцати пяти, производил на Жору впечатление человека рассудительного, обстоятельного и очень неглупого, хотя и немного медлительного. Тонкие, всегда поджатые губы, резкие черты лица, выпирающий подбородок — все это свидетельствовало о воле к власти, о желании и умении подчинить себе других. Даже Сникерс, не обладавший природной проницательностью, чувствовал: Шашелю мало власти в своем городке, он хотел бы расширить удельную криминальную вотчину и, как следствие, источники извлечения доходов…
Удивительно, но вчера по телефону Гладилин разговаривал с Жорой так, будто давно ожидал этого звонка. И желание Сникерса приехать к нему в городок ничуть не удивило авторитета.
«Ты от Злого звонишь или сам по себе?» — последовал естественный вопрос.
«Злой тут не при делах. Я сам», — твердо сказал Жора.
Тогда Шашель поинтересовался осторожно: «У тебя ко мне что-то конкретное?..»
«Да», — твердо ответил Сникерс, и этого «да» было более чем достаточно.
Обогнав длинную фуру, Жора притопил педаль газа и, зафиксировав скорость на восьмидесяти километрах в час, задумался.
Конечно же, начало беседы с Гладилиным он уже отрепетировал. Главное — ничего не таить, всё называть своими словами, без обиняков. Злой, мол, оказался не тем, за кого мы его принимали. А может быть, просто скурвился — время и деньги и не таких меняют. Пацаны в него так верили, а он теперь нас всех через хер кидает. Коммерсюгой стать хочет, в бизнес законный влезть. А нам-то что делать? На заводе гайки крутить?!
Проговорив дебютные предложения шепотом, Жора попытался определить, убедительно ли будут звучать его слова для Гладилина, но не определил. Ведь у того возникнет естественное подозрение: уж не провокация ли это со стороны Злого? Не подослан ли он, Сникерс, чтобы прозондировать, чем дышит сосед и можно ли на него положиться? С одной стороны, дружба, конечно, дружбой, а с другой — всегда надо держать ухо востро. И потом, чуть что — предъява: я тебя, дорогой Вася, сука ты такая, за человека и даже за друга считал, а ты мне гондонов своих подсылаешь…