Кошка, которая ничего не сказала (Воронцова-Юрьева) - страница 2

— Давайте встретимся с Вами в метро, — сказал голос. — В тупичке. Там, где нет выхода.

— А как я Вас узнаю? — спросила я.

— О! — сказал голос. — Я такая ворона, что Вы меня сразу узнаете. Я буду в зелёной куртке и чёрных джинсах.

И мы договорились встретиться в метро.

И я поехала.

И возле метро продавались розы.

И мне приглянулась одна, жёлтая, с красной каёмочкой, как будто чьи-то губы в помаде взяли да и поцеловали её прямо в её жёлтое темечко. И я решила купить эту розу, одну, потому что это будет очень элегантно — купить одну розу, и именно жёлтую, которая будет очень гармонировать с моим чёрным плащом, а так же с зелёной курткой той самой “Машки”, которой эта роза, собственно, и предназначалась.

И я задумалась, глядя на розу, и уж совсем было решилась её купить, как вдруг тётка, которая этими розами торговала, — толстая, в ватной куртке и с сигаретой, стоявшая себе молча всё это время, — вдруг встрепенулась и обрадованно сказала:

— Розочками интересуетесь? — и, хватанув сразу штук пять, сунула их все мне под нос, и та, которая мне приглянулась, тут же затерялась среди других, таких же жёлтых и таких же красивых, и все они были сплошь с красной каёмочкой, и я растерялась, потеряв свою розу, и растерянно посмотрела на тётку, не зная, что же мне теперь делать.

И тётка увидела, что я растерялась, и тоже растерялась и, растерявшись, поспешно сунула свои розы обратно, и мы растерянно посмотрели друг на друга, и тогда тётка сказала:

— Да возьмите лучше букет, — и показала на букет красных роз, которые совершенно не были жёлтыми.

— Но ведь они красные, — обиженно сказала я.

— Ну и что? — удивилась тётка. — Возьмите. Это “мадам”.

— Что “мадам”? — не поняла я.

— Эти розы называются “мадам”, - терпеливо объяснила тётка.

— Ах, так! — сказала я.

И подумала: действительно, какая разница? Жёлтые или красные, главное, что они называются “мадам”. Мадам — это, конечно, то, что надо.

И я купила букет и сломя голову бросилась в метро, потому что опаздывала. А я не люблю опаздывать. Я боюсь опаздывать. Я боюсь, что, опоздав, уже никогда не успею.

Я ехала в метро, прижимая к себе цветы, и думала о том, что дарить три розы это, конечно, пижонство. Пижонство или купечество. Что незнакомой женщине нельзя дарить три розы. Что незнакомой женщине нужно дарить только одну розу. Одну розу или весь мир. И что если подарить три розы, то на весь мир просто не останется места. Но если подарить три “мадам”, то, возможно, это не будет пижонством, а будет как три поцелуя при встрече. Просто три поцелуя. Или два поцелуя и одно мороженое. Или одно мороженое и весь мир. На выбор.