Во всей Маэре считается недостойным читать чужие письма.
Разумеется, письмо Моане от ученицы исключения не составило. Сарат, через которого это письмо и отправилось к адресату, только глянул на конверт и тут же отослал порученца в сторону Гильдии гонцов (ее отделение появилось и в Заокеании). Письмо не было срочным, и потому его доставили кораблем.
Сказать по правде, послание не содержало в себе ничего не то, что крамольного – просто интересного для человека со стороны. Кто счел бы достойным внимания подробности лечения местных от многочисленных травм и контузий? Никто, исключая, конечно, госпожу наставницу, но даже у той если и мог проявиться интерес, то чисто педагогического свойства.
Профессия шпиона предполагает наблюдательность и внимание к мелочам. Однако лишь самый-самый проницательный и зоркоглазый из них мог быть уголком сознания отметить сообщение, составлявшее едва ли два процента текста письма: «Проведенное по вашей просьбе исследование на человеке из местного населения доказало, что он может перенести действие заклинания без всякого вреда для своего здоровья. Результативность заклинания доказана. За это исследование была уплачена в местной монете сумма, эквивалентная сорока двум сребреникам пяти медякам». Да и то этот самый профессиональный вынюхиватель чужих тайн мог бы разве что слегка удивиться тому, что маг жизни занимается делами не вполне по специальности. И, вероятнее всего, аналитик приписал бы старательность Мариэлы благотворному воздействию приказов наставницы.
Только Моана и Сарат могли сделать вывод из этого кусочка сообщения, что речь шла об исследовании негаторского эффекта и что доказана возможность транспортировки негатора сквозь портал. Только эти двое представляли себе перспективы использования негатора для семейных дел магов. И только сам Сарат полностью понимал возможности, открывающиеся для теоретической магии.
Капитан второго ранга Семаков занимался тем, что в далеком будущем назовут перетасовкой персонала. Он прикидывал, кого из комендоров можно перевести на «Морского дракона» без заметного ухудшения защиты укреплений.
Максимушкина трогать было нельзя, без вопросов. Поскольку лейтенант Беккер все еще находился на излечении, не существовало кандидатуры на замену этому наводчику. Зато у него можно было забрать Смирнова: с хорошим запасом гранат Максимушкин мог позволить себе не самого лучшего комендора. Поручик Боголепов также был первейшим кандидатом на ограбление: комендор Патрушев по опыту вполне мог сравниться с Максимушкиным, а замену среди людей Боголепова было бы нетрудно подыскать. А вот трогать Тароватова и Плесова определенно нельзя: на Камчатском люнете гранат и без того впритык, тут промахи – непозволительная роскошь.