Из этого руководство союзников сделало практические выводы: во-первых, артиллерийский обстрел свели до уровня «чтоб не забывали о наших пушках», во-вторых, саперы англичан и французов усиленно копали траншеи. По ним к русским позициям должны были пробраться те, кого английские офицеры прозвали «охотниками на бекасов»[14]. Для метких стрелков заранее подобрали лучшие штуцеры.
Нехватку боеприпасов у войск коалиции отметили на русских укреплениях. Артиллерийские обстрелы с ее стороны стали редким, чтобы не сказать сильнее. Некоторое время защитники Севастополя строили догадки, но довольно скоро пластуны доставили пленных, со слов которых стало ясно: пороху серьезно не хватает. Кто-то из русских артиллерийских офицеров, будучи не вполне трезв (дело было в питейном заведении), даже предложил: пусть-де англичане с французами поделятся ядрами, в обмен на что им будет предоставлен порох. Шутка была сочтена не самой удачной.
Наблюдатели с российской стороны, разумеется, заметили копку траншей. Но эту меру объяснили тем, что готовится очередной штурм силами пехоты. На укрепления поступали артиллерийские боеприпасы – все, какие удалось наскрести. Гранатометы тоже не остались без внимания: каждую ночь к их позициям доставляли гранаты и пули. Все картечницы получили дополнительные магазины. Длинных прямоугольных запасли по шести штук на скорострелку; блинчатых – по пяти, а стволы, рассчитанные на винтовочные магазины, заменили.
Не то, что офицерам – даже нижним чинам было совершенно понятно: что-то готовится.
Через пять дней начались неприятности.
Первым был убит майор Вязьмитинов на Камчатском люнете. Стреляли с дистанции не менее пятисот шагов. Штуцерная пуля попала в грудь, майор не прожил и двух минут. Стрелок исчез бесследно, и никто ему в этом не помешал. Возможно, что он просто затаился: через два часа с той же позиции снова стреляли, но цель (штабс-капитан Грайновский) отделалась сравнительно дешево: как раз в момент выстрела офицер сдвинулся и оттого был лишь ранен и отправлен в госпиталь.
Погибло трое офицеров и одиннадцать нижних чинов (раненые не в счет) прежде, чем начальство заинтересовалось столь неестественными потерями в личном составе. Контрмеры нашли не сразу.
Кто-то из младших офицеров предложил не бравировать храбростью, а наблюдать и отдавать команды, находясь в укрытии. Эта идея была мгновенно подвергнута жестокой критике полковником Веселовским, который начал службу поручиком в Отечественную войну и зазубрил наизусть все положения тогдашней тактики. Он громогласно заявил, что сия идея неприемлема для российских офицеров, кои кланяться пулям не должны приучаться и не должны способствовать распространению подобных настроений среди нижних чинов. Молодежь не осмелилась перечить заслуженному ветерану. Предложили отвечать пушечной стрельбой. Но артиллеристы, собственно, ничего не могли поделать с меткой стрельбой егерей, хотя местонахождение стрелка выдавал клуб порохового дыма: траншеи надежно защищали от картечи. А вот от разрыва гранат эти укрытия не спасали.