– Стоит мне подойти, ты отходишь!.. Встань смирно хоть где-нибудь, я хочу всего лишь поговорить с тобой, сопляк ты эдакий!.. И кто только справится с этим жеребенком?.. Ай, ну и глаза у тебя, как у коровы! Ну и глазищи!.. А знаешь, на кого ты похож?.. На твою маму, когда она на нас так пристально смотрела… Ну да, совсем как твоя мать… Не на теперешнюю, конечно, не на эту глупую плаксу, а на прежнюю, на настоящую… Ты ее помнишь?
– Нет, – ответил мальчик.
– Жаль, видел бы ты ее тогда – вот это взгляд!.. А ты в нее пошел, это точно. Будешь таким красавчиком, что всех с ума сведешь, вот увидишь. Девчонки в покое тебя не оставят… Ну и, признаться, мать твоя была еще и командиршей, что было, то было… А теперь вот, только посмотри на нее, плачет, дура дурой, а ведь была – палец ей в рот не клади, этой твоей маме…
– Моя мама не дура, – сказал ребенок.
– Да это я так просто говорю, такая у меня манера выражаться, ласковая… – Вдруг женщина одним резким движением выпрямилась и повернулась лицом к дому. – Не могли бы вы оказать мне любезность и приглушить музыку?.. Здесь просто невозможно разговаривать!.. – Она фыркнула, поправила очки на носу, вновь повернулась лицом к мальчику и улыбнулась, обнажив испачканные губной помадой зубы. – Они думают, что все обожают танцевать, а это не так. Некоторые предпочитают беседу, не так ли?.. Единственное, что чисто, – это слова. Только стихи чего-то стоят.
– Малефиция… – простонала Ракель.
Она так хотела, чтобы все произошло как можно быстрее, но знала, что даже в этом ей будет отказано.
«Все произойдет очень медленно».
– Малефиция, ну пожалуйста…
– Будь любезна, помолчи и дай мне поговорить с ребенком!.. Какая же она надоедливая, эта твоя мама… И как только ты ее терпишь?.. Да ладно, давай не будем обращать на нее внимания, она и замолчит, надеюсь. А ты знаешь, что есть такая страна – Мексика? И что в этой стране живет змея с четырьмя носами?..
– Вранье это, – заявил мальчик.
– Да это вернее, чем мир вокруг нас. Пусть у меня трусы лопнут, если я вру. С четырьмя носами. Мне и самой интересно, зачем ей понадобилось четыре: может, нюхать одновременно сразу четыре вещи?.. Зовут ее науйяка, и она может сама себя слопать…
– Ма-мале-фиция-я-я… Нет…
– Я тебе еще один вопрос задам… – Она зажала лицо ребенка между своими лапищами с накрашенными ногтями. – Прекрати наконец таращиться на свою маму… Ненавижу, когда меня не слушают, если я говорю, мой милый… Я задам тебе один вопрос, слушай внимательно: то единственное, что не может съесть змея, которая сама себя съедает, – это что?