Он неподвижно просидел час, а может, и дольше, совершенно измотанный, в полубессознательном состоянии. Потом поднялся, чтобы проверить, бьется ли сердце Марыси. Пульс едва прощупывался, сердце не стало биться сильнее, но и не ослабевало.
Едва волоча ноги от усталости, знахарь собрал инструменты, вымыл их и уложил в саквояж. А затем после недолгих раздумий занес саквояж в ригу, раздвинул лежавшее в уголке сено и засунул его поглубже. Тут он был надежно укрыт. Его не найдут и не отнимут. А когда у него будет такое сокровище, он сможет намного лучше и быстрее проводить операции, даже такие сложные и трудные, как эта последняя.
«Как это ее доктор назвал? – задумался знахарь. – Трепанация черепа… Вот именно, трепанация… Совершенно верно. Я ведь знаю это слово. Только почему-то оно странным образом вылетело из головы…»
Он вернулся в дом, проверил пульс Марыси, погасил свет и улегся спать неподалеку, чтобы быть наготове и слышать каждое ее движение. Впрочем, такой возможности он не предвидел.
Солнце уже светило вовсю, когда он проснулся. В двери стучали. Он вышел и увидел коменданта полицейского участка из Радолишек, старшего сержанта Жёмека. Рядом стояли Мукомол и Василь.
– Как там девушка, пан Косиба? – спросил сержант. – Еще жива?
– Жива, господин старший сержант, только одному богу ведомо, выживет ли.
– Я должен увидеть ее.
Они вошли в дом. Полицейский внимательно осмотрел больную, лежавшую без сознания, и заявил:
– О том, чтоб ее допрашивать, и речи быть не может. Но вот от всех вас я должен получить показания. Хм… Доктор Павлицкий обещал, что вернется сюда сегодня вечером, чтобы написать свидетельство о смерти. Он думал, что уже вчера…
– Значит, доктор уехал? – спросил знахарь.
– Так ведь он отправился с молодым Чинским, чтобы отвезти его в город, в больницу. Судя по всему, с ним все будет в порядке, только вот говорить он пока не может. Одна жертва без сознания, другая лишена возможности губами шевелить… Только подумать, если б преступник сам не сознался, он мог бы вполне благополучно улизнуть.
– Преступник? Какое ж тут преступление? Это же был несчастный случай, – удивился Василь.
– Вы так полагаете?.. А разве кто-то из вас был там, на месте катастрофы, на том повороте?
– Нет.
– А я еще на рассвете был. И как вы думаете, колоды из старой вырубки могли в один прекрасный день сами собой вылезть на дорогу и улечься поперек нее? А камни тоже сами собой насыпались?.. Таких чудес еще не бывало. Это был преступный замысел.
– Так кто же это сделал?
– Кто? А Зенон, тот самый тип, которого не раз уже задерживали, сынок шорника Войдылло.