Проживая свою жизнь. Автобиография. Часть I (Гольдман) - страница 51

Меня до глубины души поразило это простое и честное признание исстрадавшегося человека — слишком неожиданным оно оказалось. Я молча взяла Моста за руку. Страсть, подавлявшаяся во мне годами, вырвалась наружу. Поцелуи Моста смешивались с моими слезами, которые стекали по его несчастному изуродованному лицу. В этот миг оно было прекрасно.

За две недели поездки я редко заставала Моста в одиночестве — разве что пару часов днём или во время переезда из одного города в другой. Остальное время он проводил с товарищами. Я удивлялась, как он мог болтать и выпивать за минуту до выступления, а потом выходить и произносить такую страстную и самозабвенную речь. Казалось, Мост не замечал публики, но я была уверена: он видит всё, что происходит вокруг. На пике высказывания он мог достать часы и посмотреть, не затянул ли выступление. Он что — заучивает речь? Разве это не импровизация? Эти вопросы весьма волновали меня. Не хотелось даже думать, что Мост не проживает заново всё, о чём говорит, а его красноречие и выразительные жесты — театральный приём, а не порыв вдохновения. Я раздражалась на саму себя, но не могла заговорить об этом с Мостом. Времени, которое мы проводили вместе, было слишком мало, и я ценила его: хотелось как можно больше узнать о социальной борьбе разных стран, в которой активно участвовал Мост. Германия, Австрия, Швейцария, а позже и Англия — все они стали для него полями сражения. Враги быстро почувствовали опасность, исходящую от молодого пламенного бунтаря. Его старались раздавить: регулярные аресты, годы заключения и изгнания… Мосту было отказано даже в неприкосновенности, которая традиционно гарантировалась членам немецкого парламента.

Моста избрали в Рейхстаг большим социалистическим голосованием, но он был умнее своих коллег и быстро разобрался, что происходит за кулисами законодательного собрания — он называл его «домом марионеток». Массы ничего не добились бы там, и Мост потерял веру в политический механизм. Молодой Август Рейнсдорф (позже его казнили за неудавшееся нападение на кайзера) познакомил Моста с анархическими идеями. В Англии Мост окончательно покинул социал-демократический лагерь и перешёл в стан анархистов.

Август Рейнсдорф

За две недели путешествия (точнее сказать, за то время, когда нам удавалось остаться одним) я узнала о политической и экономической борьбе в европейских странах больше, чем за годы чтения. Мост знал революционную историю как свои пять пальцев. Он говорил о подъёме социализма во главе с Лассалем, Марксом и Энгельсом, о появлении решительно настроенной Социал-демократической партии, со временем погрязшей в политических амбициях, о различиях между социалистическими школами. Мост вспомнил и напряжённую борьбу социал-демократов (Маркс, Энгельс) и анархистов (Михаил Бакунин, секции романских стран — Испания, Италия, Франция) — их вражда в конце концов и погубила Первый интернационал.