Wer nie die kummervollen Nächte
auf seinem Bette weinend sass –
Der kennt euch nicht, Ihr himmlischen Mächte47.
Эта пронзительная строфа захватила все моё существо, и я тоже стала поклонницей королевы Луизы.
Два других учителя были ужаснее некуда. Один, немецкий еврей, преподавал религию, второй был учителем географии. Обоих я ненавидела. Первый регулярно избивал нас, и порой я не выдерживала и срывалась прямо на него, но второй запугал меня до такой степени, что я даже дома не осмеливалась пожаловаться.
Нашему религиозному наставнику нравилось бить нас линейкой по ладоням. Я придумывала изощрённые способы мести, чтобы отплатить ему за причинённую боль: втыкала булавки в сиденье стула, украдкой привязывала длинную фалду пиджака к ножке стола, засовывала в карманы улиток… Он догадывался, что все это подстраиваю я, и бил меня ещё сильнее — но, по крайней мере, мы враждовали открыто.
Со вторым учителем все было совсем иначе. Его методы воспитания пугали нас больше, чем любая экзекуция. Каждый день он приказывал нескольким девочкам задержаться после занятий. Когда все расходились, учитель посылал одну девочку в соседний класс, а другую тем временем заставлял сесть к себе на колени, тискал за грудь или запускал ей руку между ног. За молчание ученице обещались хорошие оценки, а за ненужную болтовню — мгновенное отчисление. Запуганные девочки молчали. Я ничего не подозревала об этом, пока однажды сама не оказалась у него на коленях. Я закричала и стала дёргать его за бороду, пытаясь высвободиться из объятий. Учитель кинулся к двери — проверить, не услышал ли кто, а потом прошипел мне на ухо: «Если ты хоть слово вымолвишь, я вышвырну тебя из школы».
Пару дней я боялась возвращаться в школу, но все же никому не рассказала о случившемся. Но вспомнив, какой разнос отец устраивает мне только из-за плохой отметки, я решилась вернуться — страшно было подумать, что за кара будет ждать меня за отчисление. Несколько уроков географии прошли спокойно. У меня было плохое зрение, и я всегда подходила к карте как можно ближе. Однажды учитель прошептал мне: «Ты останешься позади». «Не останусь!» — прошептала я в ответ. В следующую секунду жгучая боль пронзила мою руку: он впился в неё ногтями. На крики сбежались учителя. Географ объяснил им, что я тупица, никогда не учу уроков, поэтому и пришлось прибегнуть к наказанию. Меня отослали домой.
Ночью рука разболелась ещё сильнее и распухла, и мама послала за доктором. Он был очень дружелюбен и сумел добиться от меня правдивого рассказа о случившемся. «Кошмар! — воскликнул он. — Этому парню место в сумасшедшем доме». Через неделю я вернулась в школу, но географа там не оказалось: нам сказали, что он отправился путешествовать.