— Точно! — сказал Стива. — За Вавилонскую башню однозначно надо убивать! Поголовно. Но жидов тоже есть за что.
— И большевичков, да? — уточнил Кирюша.
— Большевичков обязательно! — охотно согласился Стива. — Так что трепещите сегодня у меня оба!
— А вот мы объединимся, как в семнадцатом году, и тогда ты сам трепещи, — пригрозил Олежек.
— Я не хочу, как в семнадцатом, — поморщился Кирюша.
— А что ты хочешь? — спросил Олег.
— Да! Чего ты хочешь, козел?! — поддержал его Стива.
— Вообще-то я хотел говорить об Аполлоне Григорьеве, имея, впрочем, в виду скорее Пушкина.
— Да пошел ты в жопу со своим Пушкиным! — сказал Стива.
— Нет, я категорически не согласен! — возразил Олег. — Пушкин — это наша национальная гордость.
— Да ни фига! — воскликнул Кирюша. — Никакая не национальная гордость, Пушкин — это наше все!
Главы шестая и седьмая
Плотников, или
Встреча с безумными поселянками,
(более структурированная и центонная),
а также Рабочих
Близилась ночь, рельсы несли свой груз.
Трамвай не был полон, фактически он был пуст,
Кроме двух-трех плотников, которых не знал никто,
Судьи, который ушел с работы, и джентльмена в пальто.
БГ, из ненаписанных песен
1
Тем временем за окном как будто стало смеркаться. Олег посмотрел на часы, ничего не понял и взглянул за окно. Тогда он нахмурился.
— Что? — возмутился Кирюша. — Или, может быть, тебе кажется, что не все наше Пушкин?
— Кажется, дождь собирается, — ответил Олег.
— Кажется — креститься нужно, — заметил Стива.
Кирюша немедля снял берет и истово перекрестился.
Напротив сидела бабка с какой-то девкой, вероятно, внучкой. Обе вылупились на совершающего крестное знамение Кирюшу. Он заметил это краем глаза и горделиво совершил знамение еще дважды. Бабка после этого тоже тихонько перекрестилась, а Кирюша получил подзатыльник от Стивы.
— Ты чего? — возмутился Кирюша.
— Че ты опять завыделывался? — тихо спросил Стива. — Перед колхозницей этой, что ли? — и, чуть прищурившись, кивнул на девку. — Ну, поздравляю, докатился! И чего ты, кстати, левой рукой крестишься?
— А я левша! — не показывая смущения, ответил Кирюша. И снова глотнул из фляжки.
И тут раздался удар грома.
— Вот что крест животворящий делает, — поднял палец вверх Олег. — Гром в ноябре месяце!
— Это по Кирюхину душу, чтобы не крестился зря, — выдвинул свою версию Стива. — Ты че, Киря, верующий, я не понял, да?
— Аз есмь! — гордо ответил Кирилл, который, как мы помним, трижды за последнее незначительное время глотнул.
— Бога нет, — сказал Стива. — Это медицинский факт.
— Одни люди верят, что Бог есть, — как бы возразил Олег. — Другие — что Бога нет. И то, и другое недоказуемо.