Гистасп помыкался еще несколько секунд, потом командным тоном разогнал всех земляков, вернулся к Клинкам Богини и сел на землю. А что? На нем обычная одежда, в которой он воевал, упражнялся, советовал Бану что-нибудь. Так что можно и в песок.
Когда подоспел Лигдам, Гор взял из его рук одежду и мех с вином, пересел к Бану лицом, переместив ее меч так, чтобы женщина оперлась на него спиной, осмотрел и с новой силой развеселился.
– Ох, давно я не трогал этих ножек! – Взял женщину под щиколотки и осторожно вытянул конечности.
Орсовцы разошлись сами, обсуждая бой. Не ушла только Джайя, пристально наблюдавшая за Змеем, которой никто здесь не мог приказывать. Дан остался с ней, хотя тискать за плечо перестал. Лигдам примостился рядом с Гистаспом. Гор и Бану вели себя так, будто вообще были одни.
Гор снял с Бану сапог, поддел ее ножом штанину у основания и рывком разодрал до колена.
– Да уж, хорошо зацепилась, – внимательно рассмотрел размашистую ссадину. Зубами откупорил мех, без предупреждения облил вином рану, заставляя Бану корчиться. Потом снял с женщины безрукавку, внимательно осматривая повреждения. То, насколько спокойно танша позволяла выродку себя раздевать, заставляло Лигдама давиться воздухом от смущения, а Гистаспа – от злобы. Как наивно было думать, что он смог к ней приблизиться! Понятно, что речь не идет об интимных прикосновениях, но ему, Гистаспу, танша в жизни не позволила бы вот так непосредственно себя лапать! Что же, этому животному она доверяет больше, чем ему?! Так, выходит?!
Гор аккуратно потрогал наплывавшие синяки на костях рук и ног – места, которыми Бану наносила или блокировала удары в рукопашной. На одном задержался – он был поверх шрама, которого Змей не помнил.
– Давно он у тебя?
Бансабира качнула головой:
– Пару лет. – С тех пор, как, ощетинившись в полуразрушенном форте, пурпурные отбивали восьмитысячное подкрепление оранжевых.
– Вот и я думаю, что не мог оставить рубца в таком несуразном месте.
– Ты с каких пор такой болтливый и заботливый? – уточнила танша. Гор тем временем разорвал на полосы снятую с женщины безрукавку, страдая при этом жутко от раны в кисти. Принялся заматывать ободранное колено, затем – царапину на левом плече.
– Ну, – самодовольно оскалился Змей, – я всегда таким был.
Бану разозлилась и слабо пнула его поврежденной конечностью.
– О себе заботься.
Каждый закончил с ранениями сам. Бану с помощью Лигдама оделась в свежую тунику. Гор повторно перевязал ладонь и, состроив снисходительную физиономию с оттенком важности, подхватил Бансабиру на руки. От неожиданности та взвизгнула совсем невнушительно.