Вдова Стефферсон говорила: «Не убивайся. Мужчины умирают раньше, а мы остаемся одни. Такова уж женская доля». Ее подруга, старушка Элизабет, твердила: «Все будет хорошо. Поверь мне — все будет хорошо. Успокойся». Чей-то мужской голос басил: «Не плачь. Он уже в лучшем мире».
От всех утешений Лиз не стало легче. Тем временем в гроб положили награды капитана, накрыли его сверху массивной крышкой и уже начали опускать на веревках в свежевырытую яму. Лиз по обычаю первой бросила горсть земли в могилу и, не дожидаясь окончания похорон, ушла в свой опустевший дом.
Некоторое время после смерти мужа она жила замкнуто. Потом незаметно пришла нужда, и она стала ходить по домам и принимать роды. Скоро о ней пошла слава, что ее пациентки рожают легко и быстро. И ее охотно стали зазывать к себе, несмотря на ее скверный характер, даже из близлежащих городков.
Прошли годы, Лиз состарилась, и теперь никто не называл ее иначе как Старая Шерман. Когда умер ее муж, ей было всего двадцать восемь лет. Теперь на ее лице виднелись борозды, которые проложило время. От прежней ее красоты уже ничего не осталось. В характере у Шерман стали проявляться желчность и раздражительность, а в последнее время злые языки распустили слухи о скандалах, которые она якобы устраивала в домах рожениц.
Спеша к Старой Шерман, Огден думал о том, что в столь ранний час она может отказаться идти к Мэг. Дойдя до ее дома, он остановился в некоторой нерешительности, но после минутного промедления подошел к окну и громко постучал в него кулаком. Скоро открылась форточка, и раздался старческий голос, принадлежащий родственнице хозяйки, живущей у нее на правах служанки.
— Ну чего стучишь? Кого тебе надо?
— У меня жена рожает. Позови Старую Шерман.
Форточка тут же закрылась. Немного подождав, Огден постучал повторно. Наконец в окне показалось лицо Шерман.
— А, чтобы тебе крокодил откусил ногу! Ходят тут всякие, будят людей ни свет ни заря. Кто ты? Что тебе надо?
— Я Огден. Моя жена Мэгги рожает.
— Где ты живешь?
— Мы живем в зеленом доме возле водонапорной башни. Жене плохо. У нее начались роды.
— Хорошо. Иди к ней. Я сейчас соберусь и приду.
Огден пошел домой. На душе его было неспокойно. Изнутри точил червь сомнения: «А придет ли Старая Шерман? Не обманула ли его?»
— Ну как дела, милый? — спросила Мэг, как только Огден вошел в комнату. Она по-прежнему лежала на кровати. — По ее лицу Огден понял, что схватки усилились.
— Я позвал старуху Шерман. Потерпи немного. Скоро она должка прийти.
— Приготовь, пожалуйста, все к родам. Там в шкафу на полке найди новую простыню и клеенку, постели их на кровать. И нагрей воды.