— Давайте трогаться, а? У меня лекция через пятнадцать минут.
— Галина Николаевна, у вас есть дети?
— Нет.
— А у меня дочь, в седьмой класс пошла…
Султанов открыл папку, которую передал ему Павел. Оттуда посыпались фотографии с мест происшествий.
Фотографии детских трупов.
Замминистра протянул папку Рогозиной.
— Посмотрите. Это четырнадцать ни в чем не повинных ребятишек. Фотографию пятнадцатого я получу сегодня. Вы знаете, сколько сейчас детей не ходит в школу?
— Руслан Султанович, зачем вы мне это рассказываете? Я же сказала — нет.
— Классы заполняются наполовину. Некоторые уроки и вовсе отменяются. А у нас на него — ноль! Понимаете — ничего! Мы даже не знаем, как он их убивает! Вы смотрите!
— Работать надо лучше. Мы едем?
— Подумайте об их родителях! У вас есть шанс положить этому конец! У вас! Слышите?!
— Я все сказала…
— В конце концов, я могу вам просто приказать. Ведь вашего воинского звания никто не отменял, товарищ полковник.
— Что ж, приказывайте. А пока выпустите меня. Я, пожалуй, дальше на метро. Всего доброго, господа.
И резким движением открыв дверцу машины, она выскочила наружу.
Мрачный, как туча, Султанов некоторое время посидел в машине, потом выбрался наружу, подошел к сотрудникам и попросил сигаретку.
— Паш, к завтрашнему утру подготовь мне список возможных кандидатов на место руководителя Службы. Эта не согласится. Ее и ядерный взрыв не переубедит…
— Она лучшая, Руслан Султанович…
Все произошедшее за сегодняшний день накатило, навалилось и придавило. Известный своей железной выдержкой Султан, как до сих пор позволяли себе называть его близкие друзья, не выдержал и заорал:
— Мать твою!!! Да знаю я! Ты чего, не слышал, что она тут говорила? Студенты, диссертации… е-мое… Гвозди бы делать из этих людей…
Москва. Паника 2.
>…a под окнами — никого…
— Как — пропала? А вы где были?
— Она с девочками на площадке играла. С большими. Они уже в школу ходят. Одна даже во второй класс. Ну, я и подумала — Леночка под присмотром. Пойду-ка я обед заряжу. Чтоб свеженьким, с пылу с жару, деточку накормить… Через час выхожу — а под окнами никого.
— Так вы что, целый час даже не смотрели в окно?
— Ну, нет, не час. Сначала каждые пять минут выглядывала. А потом… — В трубке повисла тишина.
— Что — потом? — Заведенная до предела мать почти кричала.
— А потом мне племянница позвонила. Ну, мы и заговорились…
— Понятно, — напряженным голосом проговорила Клава, на ходу надевая пиджак. — Еду. А вы узнавайте адрес девочек, с которыми она играла.
В трубке вместо ответа всхлипнули…