Я сделала свою жизнь сбалансированной.
Весов в квартире у нас не было, так что я прикидывала, сбросила вес или набрала, по тому, как на мне сидит одежда. Что бы я ни ела, мой вес не менялся — я спокойно носила четвертый размер (в зависимости от того, в каком магазине была куплена вещь). Я, конечно, сбалансированно питалась и соблюдала здоровый лимит калорий — это я знала, потому что избавиться от привычки подсчитывать очки так и не смогла, — но при этом я еще и знала, что важным фактором для поддержания веса стала активная жизнь. Благодаря мягкому климату в Сиэтле я могла гулять круглый год. Офис Foodista располагался настолько близко к нашему дому в районе Куин-Энн, что я ходила на работу пешком, надевая максимум резиновые сапоги и легкую куртку. До офиса было полторы мили, причем назад приходилось подниматься в довольно крутую горку, из-за чего я каждый вечер неизменно потела. Днем на работе мы с моей подругой Карлин уходили на обед вместе; обычным местом назначения для нас служила кофейня «Старбакс» в пяти кварталах от офиса. В выходные я ходила пешком по центру города, часто заглядывая на рынок Пайк-Плейс, чтобы посмотреть на лотки с цветами и на то, как на потеху туристам бросаются рыбой. По воскресеньям я ходила и любовалась местными красотами. С новой подругой Камиллой я гуляла по парку всякий раз, когда у нас совпадали графики. Машина стояла в гараже — я почти ей не пользовалась.
После двух лет жизни в Сиэтле я почувствовала заметные изменения в своем характере. Жизнь, которая всего несколько лет назад казалась такой ужасно мрачной и тяжелой, стала ярче и легче. Еда, которая много лет была мне одновременно лучшей подругой и злейшим врагом, превратилась во что-то чистое и святое. Мое тело, источник сильнейших внутренних терзаний в течение всей сознательной жизни, стало здоровым и любимым. Тем не менее, бывали и моменты, когда из-за стресса возвращалась какая-либо из сторон моего расстройства питания — хотелось либо объесться, либо вообще не есть; такое случается и сейчас. Но я научилась вовремя распознавать предсказуемые шаблоны поведения, чтобы не попасть в порочный круг, и относилась к себе с куда большим сочувствием.
Я не заметила только одного. Продолжая меняться, расти, осваивая новую карьеру, новую среду и заводя новых друзей, я отдалялась от Дэниэла.
Через год после того, как мы переехали в Сиэтл, в штате Вашингтон запретили онлайн-покер. Вскоре, в апреле 2011 года, правительство США закрыло три крупных покерных сайта, где Дэниэл играл каждый день. Его карьера покерного игрока была окончена. Он почти перестал выходить из дома. Поначалу я его понимала. Он всегда страдал социальной тревожностью. Но потом он вообще перестал выходить, иногда сидя дома по несколько дней подряд. Видя его депрессию, я умоляла его выйти из квартиры и встретиться с моими новыми друзьями. «Всего полчаса погуляем, не больше!» Вскоре у меня уже не осталось отговорок, чтобы объяснить коллегам, почему он не приходит поужинать или выпить с нами после работы. У меня вышло несколько неприятных споров с друзьями, которых задевало то, что мой парень словно из принципа не хочет с ними видеться.