— Проклятые... вандалы! Извините меня, мадам, — обратился он к Джоан. — Эти сукины дети привязали канат к дереву или к чему-то вроде дерева, а потом не смогли развязать и не стали утруждать себя — просто отхватили кусок ножом.
— И часто так случается?
— Каждое лето. То тут, то там кто-нибудь укоротит канат. — Он вытянул швартовы и на глаз измерил длину. — Обкорнали на четыре-пять футов. Мы постоянно говорим, что надо переходить на цепи. Но и цепь можно связать в такой дьявольский узел... Ну, — обратился он к Киблу, — вам лучше взять другую плоскодонку с хорошим канатом.
— Эта вполне меня удовлетворяет, — ответил Кибл. — До завтра.
Мы отбуксировали плоскодонку в Хенли, в похожий на гараж сарай, где Кибл летом держал «Летящую коноплянку». Когда катер разгрузили, по узкой полоске причала потянулась маленькая процессия: Джоан несла остатки ленча, Кибл — газеты, Линни — банные полотенца, а я — свою мокрую одежду и куртку с заряженным пистолетом. Миновав лодочный сарай, мы направились к «Роверу» Кибла, стоявшему рядом на траве.
Питер больше всего дрожал над своим драгоценным фотоаппаратом, который по-прежнему висел на кожаном ремешке у него на груди.
— Уверен, — небрежно начал я, — что ты делал снимки возле плотины. А не попали случайно в кадр парень и девушка в плоскодонке?
Он покачал головой:
— Боже мой, нет, даже и мысли такой не было, в особенности когда это случилось. Понимаете? Я хочу сказать, как бы это выглядело, если бы я делал снимки, когда вы и мистер Теллер тонули?
— Ты никогда не будешь репортером, — улыбнулся я.
— Вы бы тоже не снимали?
— Наверное, снимал бы.
— Но в любом случае, — мрачно сказал он, — я не мог снимать. У меня еще во время ленча кончилась пленка, а другой не было. Даже если бы был пожар или что-нибудь такое, я бы не мог снять, понимаете? — Он задумчиво посмотрел на фотоаппарат. — Обычно к середине дня у меня еще остаются кадры, а в этот раз кончились.
— Пожар, — серьезно заметил я, — конечно, снимать интереснее, чем двух тонущих людей, которые скрылись под водой.
— Знаете, вы очень практичный человек. — Питер оценивающе разглядывал меня.
— Питер, — воскликнула его мать, — нельзя так разговаривать со взрослыми!
Кибл затормозил возле стоянки машин, где Линни и я пересели в «Остин».
— Завтра позвоню, — сказал он, выйдя из своей респектабельной машины.
— Хорошо.
— Позаботьтесь о Линни.
— Обязательно.
Линни поцеловала родителей, но отца с большей теплотой, и состроила гримасу Питеру, когда «Ровер» проезжал мимо ворот стоянки. Потом села за руль, подождала, пока я устроюсь возле нее, и протянула руку к зажиганию.