— А разве при погибшем не было документов?
— Его карманы были пусты.
— А нельзя ли мне с моим коллегой осмотреть тело?
— Сделайте милость. Вот только… Лицо у него сильно рыбами попорчено.
Дактилоскопировать труп не представилось возможным — его пальцы тоже пострадали и от рыб, и от морской воды.
— Дактилоскопия, конечно, дело хорошее, но и старый добрый бертильонаж еще рано списывать в архив, — сказал Кербель, доставая из своего саквояжа необходимые инструменты. Через пятнадцать минут священнодействий он выдал заключение: — Господин надворный советник, сообщаю, что все произведенные мною измерения тела неизвестного мужчины полностью соответствуют данным, содержащимся в антропометрической карточке мещанина города Лодзи Ежи Станиславова Песецкого, сорока шести лет. Кроме этого, совпадают и приметы. Совпадает ли цвет глаз, сказать не могу, в связи с отсутствием таковых. У меня все.
После того как Кунцевич раскрыл свою личность и показал Заславскому телеграмму из Департамента полиции и разыскной циркуляр, вся спесь с бывшего герцога слетела.
— Душу облегчить не желаете, Моисей Пейсахович? Об убийстве Песецкого рассказать не хотите ли?
— Вы что, ребе, чтобы я вам исповедовался? И о каком убийстве какого Песецкого вы говорите?
— Я понимаю, что улик у нас нет и что без вашего чистосердечного признания мы на вас убийство Песецкого не повесим…
— А раз понимаете, так чего об этом разговоры разговаривать? — перебил чиновника Заславский.
— Да нет уж, давайте поговорим. Вам нравится во Франции?
— К чему этот вопрос?
— Здесь очень приятный, мягкий климат, не находите? Гораздо лучше, чем в Сибири. А уж тамошнюю и здешнюю зимы и сравнивать нельзя! А зима не за горами. Вы только представьте: мороз, ветер, кандалы, этап, каторжная тюрьма, а потом — какая-нибудь деревня Кукуево в Туруханском крае, где вы много лет будете сходить с ума от тоски.
Заславский закрыл глаза и затряс головой:
— Хватит! Замолчите! Грешно издеваться над человеком, находящимся в полной вашей власти.
— Я и не думал над вами издеваться. Я просто попытался напомнить вам то, что вас ждет. Прошу извинить, если картина получилась слишком яркой. Но нарисовал я ее отнюдь не для того, чтобы над вами издеваться. Я хочу подсказать вам в обмен на откровенный рассказ про манускрипт, как всего этого избежать.
Заславский смотрел на сыщика недоверчиво:
— Ну и как же?
— Да очень просто. Вы признаетесь в убийстве Песецкого, после чего французские власти приостанавливают вашу экстрадицию. При умелой защите за это убийство вы получите максимум лет пять, которые проведете не на сибирском морозе, прикованным кандалами к тачке, а во вполне комфортабельной здешней тюрьме. Ну а за пять лет в отечестве нашем много чего может измениться. Глядишь, манифест какой выйдет или другое послабление, или срок давности истечет.