– Умный самый? – съязвила разносчица. – Звонили.
– И что?
– А ничего, – снова недовольно ответила разносчица. – Говорит, у них выезд не предусмотрен. Прием испорченных аппаратов только с гарантийным талоном и чеком при обращении. Приезжайте, говорит, тогда посмотрим. А у меня дел полно. Я что, сама ехать должна? Делать больше нечего. Короче, зубы не заговаривайте. Будете заказ делать?
Подмирец поковырялся в кармане, достал толстый кожаный предмет, раскрыв, сунул нос в складки и проговорил:
– Аппарат у них сломался… Айсклендский сервис. Да будем мы заказывать. Не смотри так. Меню положи и иди. Я позову.
Разносчица скривила пунцовы губы, на стол опустилась блестящая пластина, после чего женщина удалилась к барной стойке, широко виляя бедрами.
– Выбирайте, – сказал Ян, кивая на пластинку. – Наличка есть. Хватило ума вчера снять.
Лодин подвинул пластинку мне, мол, ты голодная, ты и выбирай. Взяв ее в руки, обнаружила кучу непонятных названий. Когда нашла слово «суп», ткнула пальцем.
– Это, – уверенно произнесла я. – Не знаю, что такое кебаб, но я бы еще пирожок какой-нибудь съела. И попить что-нибудь.
Ян хмыкнул и помахал разносчице. Та приблизилась, двигаясь между столами, как боевая галера.
– Слушаю, – сказала она и приготовилась записывать на крошечном клочке пергамента.
– Для девушки суп куриный, без всяких наворотов. Обычный. Пирожки есть? Неси штук несколько. И компот какой-нибудь простой. Для нас стейки.
Разносчица уперла кулак в бок и сказала:
– Стейков нет. Есть кебаб.
Подмирец вопросительно посмотрел на Лодина, тот сдвинул плечами, Ян кивнул.
– Хорошо. Неси кебаб.
Едва разносчица удалилась, пластинчатый откинулся на спинку лавки. Пару минут молчали, размышляя и прикидывая, как себя вести, что говорить, и куда бежать. Я хмурилась и косилась на двух мужиков, сидящих у входа. Те все еще бросают косые взгляды, хмурят брови, запихивая в рот хлеб с розовыми круглешками. Лодин, самый спокойный из нас, поглядывает в окно, иногда зевает, но чувствую, напряжен, как сжатая пружина.
Наконец Ян произнес, глядя на меня черными пластинками:
– Вы все еще не доверяете мне. И правильно. Я бы тоже никому не доверял. Но кому-то доверять надо. Хотя бы немного. Давайте уточню свои условия, а вы решайте.
Мы переглянулись с ветром, Лодин кивнул.
– Чудненько, – сказал Ян. – Для моего, так сказать портфолио, очень хорошо опередить брата в таком деле. Это первое. Ну и, понятное дело, оплата. Хотя это зависит от результата, но, черт, это веселье мне по душе.
Он улыбнулся слегка безумной улыбкой и, несмотря на черные пластинки, показалось, что изучает меня с неприличной дотошностью.