– Такой богатый, пробурчала я, – а ступеньки сделать не мог.
Ян виновато развел руками.
– Каюсь. Не успел.
Балансируя и размахивая руками, я осторожно шагнула на наклонную поверхность. Нога моментально поехала, и равновесие вместе с ней. Успела лишь охнуть, когда надо мной пролетела могучая фигура Лодина, а когда понесло вниз, он умело подхватил меня и поставил на ноги.
– Держу, – сказал он с улыбкой, почему-то довольной.
Потом оглянулся на Яна, который быстро раскручивает веревку от столба, к которому пришвартована лодка.
Освобождаясь от братских объятий, я сдержано поблагодарила и, задрав подбородок, пошла к лодке.
Лодкой это назвать было сложно. Скорее волшебная карета на воде, со стеклянными окнами. Высокая, как приличная хижина, борта отделаны чем-то гладким, совсем не похожим на дерево, из которого делают все трехмирские лодки. На реке ходят только плоскодонки, а о Великом море бурь только слышала от заезжих путешественников. Если бы вдруг приплыла на такой лодке к главной пристани Звенящей долины, прослыла бы великой морячкой. Или рыбачкой.
Пока разглядывала диковинку, Ян развязал узлы, а Лодин запрыгнул на блестящий нос лодки.
Подмирец глянул на него и проговорил, подходя к мостику, который сразу не заметен потому, что стоит по другую сторону, в тени, но подходит к самому борту:
– Аккуратней там.
Лодин пару раз присел, раскачивая лодку и спросил, хитро улыбаясь:
– Боишься, поцарапаю такую красоту?
– Нет, – отозвался подмирец, перелезая на палубу. – Просто скользко тут. Расшибешься еще. А мне возиться. Агата, чего ты там стоишь? Топай сюда давай.
Словно очнувшись от дремы, я встрепенулась и оббежала столбики. Через пару мгновений уже стояла в самой удивительной лодке, какие доводилось видеть.
Лодин с недовольным видом продолжает раскачивать нос, будто Ян задел за живое. Лодка поддается с трудом, видимо, из-за веса.
– Я? Расшибусь? – негодовал мой стихийный брат. – Я же ветер! Как ты себе это представляешь?
– Ну, – протянул подмирец, поджимая плечами, – не знаю. Но люди обычно на гладком поскальзываются.
– То люди, – важно заметил Лодин. – А я не людь.
Ян снова пожал плечами и вошел в застекленную кабинку со штурвалом. Я шмыгнула следом и охнула.
В самых оснащенных трехмирских кораблях из управления видела только руль, похожий на многолопастную вертушку. Но тут, кроме него, куча каких-то рычагов, огоньков, пупырышек, все чистое и блестящее, как праздничные леденцы.
– Красота какая, – выдохнула я, глазея по сторонам.
– Нравится? – спросил пластинчатый и снова улыбнулся той самой улыбкой, от которой впадала в оцепенение.