Звонок мобильного телефона показался особенно громким. Голос у Княжевича был неожиданно бодрым. Он сообщил, что подъехал к моему дому, и попросил меня выйти.
Когда я спустилась по лестнице и выбежала из подъезда, Дарий уже вышел из машины. Как и я, он даже не подумал позаботиться о зонтике, поэтому его чёрные волосы уже успели намокнуть под дождём. Я вспомнила, что, выходя из квартиры, совсем забыла взять с собой письмо.
— Вероника, куда принесли письмо, о котором ты говорила? — без всяких приветствий и предисловий спросил Княжевич. — В общежитие или сюда? Как это было?
— Сюда, — выдохнула я, моргая, чтобы стряхнуть с ресниц холодные дождевые капли. — Позвонили в дверь, а, когда я открыла, там лежал этот конверт.
— Ничего хорошего, — ответил Дарий, и выражение его лица только подтверждало слова. — Тебе нельзя здесь оставаться.
— Но мне больше некуда идти, — пожав плечами, ответила я. — Или сюда, или обратно в общежитие.
— В общежитие тоже нельзя, — тут же отозвался он.
Княжевич хмурился и размышлял, а я чувствовала, что на меня снова накатывает такое же яростное отчаяние, как и вчера в машине, и ничего не могла с этим поделать. Мне одновременно хотелось расплакаться, закричать, ударить его — сделать всё, что угодно, только не стоять на этом месте, зная о том, что, возможно, прямо сейчас за мной из темноты наблюдает кто-то, кто сегодня звонил в мою дверь, чтобы оставить письмо. Кто-то, кто играет со мной, как кот с глупой мышью, у которой нет никакой возможности убежать.
— Это ведь вы посоветовали мне ехать к родителям! — выпалила я, глядя прямо в глаза Княжевичу. — Откуда мне знать, может, вы сами всё это и подстроили?!
— А мне-то зачем это нужно? — ответил он, но я уже не могла остановиться. Когда я сделала попытку обойти его, Дарий схватил меня за плечи и слегка встряхнул. — Вероника, выслушай меня…
Вырвавшись из его рук, я развернулась и пошла — не обратно к подъезду, а просто вдоль дома. Я больше не обращала внимания на дождь. Неожиданно воздух вокруг меня словно загустел, идти стало тяжело, но я упорно продолжала шагать вперёд, пока практически не уткнулась лбом в невидимую стену.
Когда я обернулась, Дарий был уже рядом.
— Успокоилась? — холодно спросил он.
— Ваши шуточки? — поинтересовалась я, кончиками пальцев трогая эту стену, которая оказалась слегка шероховатой, и гадая, когда же я смогу научиться такому.
— Может, если тебе тоже уже надоело стоять здесь под дождём, пройдём в квартиру, ты покажешь мне письмо, и мы поговорим? — осведомился Княжевич и щёлкнул пальцами. Стена сразу исчезла, а воздух снова стал самым обычным, только чуть прохладнее, чем до этого. — Кстати, ты собрала вещи?