Он снова рассмеялся каким-то неестественным скрипучим смехом.
— Смешно, а?
— Да не думай ты об этом больше. Так получилось, и все…
— Но, черт возьми, именно этого-то я и понять не могу, — сказал Майа, подымаясь. — Ведь не подлец же я, в самом деле.
— Конечно, нет, — сказал Александр.
Майа уставился на него.
— Александр, значит, ты так считаешь? Веришь? Так вот, слушай, когда я хлопнул того верзилу, который меня избил… Словом, потом расскажу… После остался только один, хулиган, низенький такой… И как, по-твоему, что я сделал? Что я, по-твоему, думал? Махнул ему рукой, уходи, мол? Он, этот парень, от страха трясся. Забился в угол, как крыса. Как вонючий затравленный крысенок. А я пошел на него. Я был до того слаб, что сам за стену держался, чтобы не упасть. А он, он мотал головой: «Нет, мол, нет!» Вот так… с отчаяния… Глядел на меня глазами обезумевшего животного и все время головой мотал: «Нет»!
— Ну и что дальше?
Майа утер рот носовым платком.
— А дальше я выстрелил. Вот и все.
— Ясно, — сказал, помолчав, Александр.
Он опустился на одно колено и подул на огонь.
— Не думай ты больше об этом. Так получилось, и все тут.
— Да, — возбужденно сказал Майа, — ты прав, так получилось, и все тут. А ведь я бы мог махнуть этому пареньку, уходи, мол. Правда, я об этом как-то не подумал. Просто не подумал. Я уже убил первого. И должен был также убить второго. Вот как это получилось.
Он рассеянно сунул в рот сигарету. Потом взглянул на Александра, и в глазах его промелькнуло какое-то детское умоляющее выражение.
— Я никого не хотел убивать.
Александр сделал шаг вперед и положил ему руку на плечо:
— Эх ты, бедняга, бедняга!
— Не смей меня трогать! — злобно крикнул Майа.
И снова рассмеялся своим скрипучим смешком.
— Знаешь, что я почувствовал, когда те двое упали? Да нет, откуда же тебе знать… Ну, угадай же, угадай.
— Да брось ты…
— Почувствовал на мгновение радость, чистую радость. Пойми, эти два типа вдруг мне разом подчинились.
Он замолчал и прибавил вполголоса:
— Они упали, и вдруг оба стали ужасно послушные.
— Сволочь ты!
— Ага, понял, — сказал Майа, — понял! Впрочем, длилось это не больше секунды. А потом сразу прошло. Я только позже почувствовал себя дерьмом.
— Почему?
— Сам не знаю.
— Ну и брось, значит.
— Нет, — возбужденно продолжал Майа. — Так оно именно и происходило, как ты говоришь. Именно так и происходило. И теперь я знаю, что чувствует убийца. Сначала подъем. Потом это проходит. И чувствуешь себя дерьмом.
Он закурил сигарету и добавил тихо, невнятно:
— Или же изволь продолжать…
Александр тупо уставился на него.