— Ну? — сказал Александр.
Майа так неожиданно быстро вскочил на ноги, что толкнул флягу и опрокинул ее.
— Так и есть, — сказал Александр, не трогаясь с места, — а теперь еще разлил воду для мытья посуды! Нельзя ли быть поаккуратнее, а? Значит, сам за водой пойдешь.
Майа глядел, как у его ног струйка воды медленно прочерчивает пыльную землю. Потом он снова сел, провел ладонью по лицу.
— Александр, — негромко сказал он, — я только что убил двух типов.
— Ты? — сказал Александр, приподнявшись с земли.
Майа взглянул на него с полуулыбкой.
— Да, я.
— Французов?
— А ведь верно, — сказал Майа, — я даже об этом не подумал. Единственное, что мне удалось сделать во время войны, — это убить двух французов!
Он сжал голову руками.
— Ну?
— Что? — спросил он словно спросонья.
— Почему ты их убил?
— Они хотели изнасиловать девушку.
— У-у, сволочи!
Майа пожал плечами.
— И я так сначала думал. Но потом я тоже…
— Не может быть…
— Может. Впрочем, не совсем. Сначала она сама предложила.
— Значит, ничего общего.
— Не знаю…
Он снова провел ладонью по лицу.
— Все это так запутано. Возможно, она и не предложила бы, не будь сначала тех двух сволочей.
Александр сидел, положив руки на колени, раздвинув локти.
— Возможно, что и так.
— Но не в этом дело. Она боится за свой дом,
— А где ее дом-то?
— В Брэй-Дюне.
— Эх, черт! — сказал Александр. — Лучше бы ей уехать оттуда!
— Да что ты, ничего не выйдет! Она сирота, и дом — единственное, что у нее есть.
Он поднял с земли щепку и стал вертеть ее в пальцах.
— Она хотела, чтобы я с ней остался.
— Ого! — сказал Александр. — И ты думаешь, из-за этого она и…
— Сам не знаю.
— И что же ты собираешься делать? — живо спросил Александр.
— Да ничего не собираюсь! Ровно ничего! Ничего! А что, по-твоему, я должен делать? Я здесь, понял? В нашей столовке у санатория. В столовке у санатория на Зюдкоте вместе с Александром и Пьерсоном… Я здесь, понятно? Здесь я, Жюльен Майа, будущий военнопленный, в столовке санатория на Зюдкоте вместе с двумя моими дружками!
— Заткнись.
Александр подбросил несколько дощечек в огонь.
— А ты пробовал уговорить ее уехать?
— Еще как пробовал…
— Посидит одна, может, и решится.
— Нет. Умрет от страха, но останется.
— Значит, ничего сделать нельзя?
— Нельзя.
Наступило молчание. Потом Александр заговорил:
— Ты туда еще пойдешь?
— Нет.
— Это было бы чистое безумие.
— Да, — сказал Майа, — чистое безумие.
И неожиданно для Александра добавил каким-то несвойственным ему вульгарным тоном:
— А я, слава богу, не сумасшедший.
Он хихикнул, и Александр отвернулся.
— Можно было бы сложить поучительную басню, — сказал Майа. — Два мерзавца пытаются изнасиловать девицу. Я, человек добродетельный, убиваю этих двух мерзавцев. А потом сам насилую девицу.