— Могу.
— Да стой же ты, черт! Раздавишь меня, ведь этакая махина.
— По-моему, ничего страшного нет, — сказал Пьерсон. — Уже меньше кровоточит.
— Сядь, — сказал Александр, — не могу я больше тебя держать. Раздавишь.
Пьерсон взял Дьери за запястье.
— Сейчас я тебя перевяжу.
— Нет, — сказал Дьери с неизвестно откуда взявшейся энергией, — отведите меня в санаторий.
— Из-за этого? — сказал Майа. — Ты что, спятил?
— Необходимо обработать рану, — сказал Дьери. — Отведите меня в санаторий.
— Ей-богу, спятил. У них в санатории и так дела хватает.
— Тогда я пойду один, — сказал Дьери.
Теперь он уже мог стоять без поддержки Александра. И стоял на ногах прочно.
— Не надо преувеличивать, — сказал Пьерсон. — Из-за какой-то царапины!
— Иногда и царапины бывают смертельными.
Теперь он был полон энергии.
— Им в санатории и без тебя дела хватает.
— Ну и пусть, — сказал Дьери, — раз вы меня бросили, пойду один.
Александр поднялся и подтянул пояс.
— Ладно уж, — сказал он, — твоя взяла. Идем.
Он нерешительно оглянулся на фургон. Майа тоже поднялся.
— И я пойду. Вдвоем уж как-нибудь дотащим тело.
— Не смей так говорить, — сказал Дьери.
Александр снова тревожно оглянулся на фургон.
— Я останусь, — улыбнулся Пьерсон. — Не беспокойся, я никуда не уйду.
— Из-за царапины! — бросил Майа через плечо.
Пьерсон глядел, как они удаляются втроем, Майа посередине. Александр — такой здоровенный, а Дьери — такой жирный, что Майа рядом с ними казался до странности тонким. Они вступили на территорию санатория и пошли по аллее. Потом завернули за купу деревьев и пропали из виду.
Внезапно Пьерсон почувствовал себя ужасно одиноким. Он вытащил из кармана трубочку, нерешительно посмотрел на нее, снова сунул в карман. Потом сел на свое обычное место, прислонился к ограде санатория. Он просидел так несколько минут и только сейчас заметил, что все время думает о грядущих неделях и месяцах. Затем он уперся локтями в колени, прикрыл ладонями лицо и начал молиться.
* * *
А те трое шли по главной аллее санатория. «Гравий, — думал Майа, — до чего же приятно ходить по гравию». Под ногами твердо, и даже чуть поскрипывает… Не то что песок. Здесь песок повсюду. При каждом шаге вязнешь в песке.
Дьери обернулся к Александру.
— Вызовешь помощника хирурга Сирилли.
— А кто это?
— Знакомый врач.
— А откуда ты его знаешь?
— Вчера познакомился. Я оказал ему небольшую услугу.
— Опять тайны.
— Короче, вызовешь. Иначе придется ждать очереди часа два. А за это время я изойду кровью.
— Ну, к чему эти преувеличения? — сказал Майа. — Кровь почти не идет.
Он искоса поглядел вправо. Двое солдат без гимнастерок, зажав в зубах сигареты, наводили порядок среди трупов. Рядом лежала груда одеял и стояли сложенные носилки. Крови не было видно, но повсюду были разбросаны лохмотья защитного цвета, прикрывавшие какие-то бесформенные куски. Двое солдат растягивали одеяло и складывали на него первые попавшиеся обрубки, а потом, когда, по их мнению, набиралось достаточно, взваливали тюк на носилки. Работали они не спеша, методически.