— А вы?
Нашему счастью нет границ. Попали к своим. В пути мы уклонились слишком вправо, к селу Негино.
Кое-как подкрепившись печеной картошкой, пошли на Суземку шляхом. К полудню натолкнулись на своих беглецов. Они лежали на опушке. Многие еще спали, хотя солнце стояло высоко, остальные — спорили.
Подкравшись с тыла, слушаем, о чем речь.
— Капитан убит и упал с лошади.
— А я говорю — нет.
— А отходить кто скомандовал?
— Я от Плехотина эту команду принял…
— Слышишь, лейтенант, — подталкиваю я локтем Инчина.
— Понял, товарищ капитан, спровоцировали, — шепчет он.
Лесненко — я узнаю его по голосу — пытается найти причину бегства отряда. Он кого-то допрашивает:
— Ты первый принял команду капитана?
— Я от Плехотина принимал.
— И совсем не от меня. Я в замыкающем отделении был, а капитан впереди, — отзывается Плехотин.
— Кто еще видел, как капитана убило? — снова спрашивает Лесненко. — Кто возле него был в то время?
— Пустое! — услышал я голос Тхорикова. — Он к гитлеровцам переметнулся!
— Ну, ты эти балачки брось, Тхориков! — возмущенно произнес Лесненко, — Брось и уйди отсюда! Не мути людей и паники не делай… Хватит… В который раз портишь дело, а сам — в кусты!
— И проваливай сейчас же! Собирай свою группу, а не то… — добавил кто-то, по голосу похожий на Сачко: он сегодня шел в хвосте колонны и тоже не знал, что сталось со мною.
Мы вышли из укрытия в тот момент, когда вся группа, возмущенная провокацией Тхорикова, гудела, как потревоженный улей.
— Как мог ты сказать такую подлость? Как у тебя язык повернулся? — стараясь быть спокойным, строго спросил я у Тхорикова. Он растерянно пролепетал:
— Мне так сказали… Не обижайтесь… капитан…
— Кто вам сказал эту подлость? — наседаю я на него. — Кто?
Тхориков жмется, не говорит.
— Говорите, кто?
— Не с вашей группы. Он с моей… Я разберусь, — потрясенный, весь багровый проговорил Фисюн.
— Да, товарищ Фисюн, разберитесь… Не он ли ударил ножом нашего бойца Ральникова?
— Оставь нас, Порфирий, отойди куда-нибудь со своими сию минуту, — потребовал возмущенный Анисименко. — Уйди и ты по добру по здорову, Тхориков. Чтоб и духу твоего больше у нас не было!
Фисюн поспешил поднять своих людей и удалился. За ним поспешил и Тхориков, провожаемый враждебными взглядами партизан.
Я сразу же приступил к подробному разбору ошибок, допущенных командирами при переходе. Выяснилось, что Анисименко удалось остановить людей только в двух-трех километрах от места, где отряд поддался на провокацию. Были высланы поисковые группы за мной и Инчиным, но все они вернулись ни с чем: не имея компасов, они не смогли правильно ориентироваться на незнакомой местности. Выяснилось и другое, как уверял Плехотин: группа Фисюна, отступая, выполняла якобы мое распоряжение, переданное Тхориковым…