— Ну и напоролись, — Инчин отпустил по адресу мадьяр пересоленное словечко.
— Они, гадюки, охраняют движение колонны по дороге, — высказал свою мысль Панченко, но Инчин только нетерпеливо махнул рукою:
— Это и дураку теперь ясно! Ты скажи лучше, как отсюда выбраться?
— Да вот, лесом, рядом с дорогою.
— Нельзя, угробим все дело. Ползем лучше до этого хвороста.
На небольшой поляне редколесья лежали разбросанные кучи неведомо когда заготовленного валежника. Быстро зарылись в него, замаскировались. Бойко, Панченко и Родионов стали наблюдать за дорогой, Инчин и Хохлов — за кромкой леса. Ночью ничто не изменилось. Дорога шумела, двигались войска, перекликались посты бокового охранения. Прислушиваясь к шороху и по-своему оценивая тяжелое свое положение, партизаны провели в хворосте всю ночь. Утро не принесло ничего доброго.
Выяснилось, что войска стоят на дороге без движения. В половине дня Хохлов окликнул Панченко:
— Чуешь? У тебя хоть немного там чего осталось? Более суток голоден.
— Лежи ты! Жменя крошек в сумке, все дождь расквасил! — недовольно ответил Панченко.
— А соли? — не унимался Хохлов.
— Око нечем запорошить! — ответил Панченко и, протянув руку через хворост, прошептал: — На вот, хоть ешь, хоть дывысь.
Хохлов взял грудку слепленных, как комок глины, хлебных крошек.
Вскоре два конных солдата проехали мимо и на дорогу потянулось боковое охранение — с конями, пулеметами, ящиками патронов на вьюках.
Выждав с час и не улавливая никакого шума, Инчин вылез из хвороста. Рассевшись под кустами, начали совещаться. Инчин сказал.
— Сами знаете, что ввязываться в бой мы не могли, а выйти без боя из этого коридора, в котором оказались, — попробуй. Ну это все позади, войска прошли. Наша задача — во что бы то ни стало достать хоть по куску хлеба, и, по возможности, без боя. Но если кто под руку подвернется — бить, и наверняка! А теперь пошли.
Железную дорогу перешли без приключений. Поросшая зеленым бурьяном, она краснела ржавыми рельсами. Инчин развернул свою карту:
— Кажется, Шатрищи, да нам лишь бы продуктов достать.
Родионов, Бойко и Панченко остались в лесу. Инчин с Хохловым пошли в село. Зашли с огородов. Возле сарая стояла старая бабка.
— Здравствуйте, мамаша! — приветствовал ее Инчин. — Вы не скажете, где живет старший полицейский?
— А вы кто такие будете?
— Мы — ямпольские полицаи, — ответил Инчин.
— Идить до крайней хаты, там живе, щоб ему повылазыло, — и бабка поспешила скрыться за сараем.
Ленивой походкой уставших людей Инчин и Хохлов бредут к хате полицая, Инчин вполголоса говорит: