Сначала боевые цепи противника шли по всем правилам прочески, простреливая из пулеметов и автоматов каждый куст и продвигаясь вперед развернутым фронтом, соблюдая равнение и поддерживая между взводами и ротами зрительную связь. Но углубившись в лес, солдаты начали сбиваться в разные стороны, между подразделениями образовались разрывы. Сохранять равнение по фронту оказалось невозможно: лес лишал их необходимого в таких случаях обзора. Стройность боевых цепей ломалась. Солдаты поминутно теряли направление; одни вырывались вперед, другие отставали, третьи натыкались на своих же.
Вскоре в одном из подразделений противника возникла перестрелка, и туда повернули соседние боевые цепи. Засуетились пешие связные, заметались разбежавшиеся, началось самоокружение, оно закончилось боем вслепую, который продолжался более часа.
Разобравшись в обстановке, офицеры убедились в невозможности управлять в темном лесу своими солдатами при движении развернутой цепью. Более того, офицеры, естественно, боялись, что при стычке с партизанами солдаты неминуемо разбегутся в разные стороны и оставят своих командиров беззащитными.
В середине дня измотанных солдат построили в колонны по два и повели вдоль просек и квартальных линий, оставляя лесные кварталы непрочесанными.
К вечеру войска прошли весь Хинельский лес, нигде не столкнувшись с партизанами, задерживаясь лишь для того, чтобы обезвредить или растащить завалы.
В одном месте рота наткнулась на наш зазевавшийся наблюдательный пост. Трое партизан бросились наутек, оставив лошадей привязанными к дереву, но солдаты не преследовали беглецов, они даже и не стреляли; смеясь, глядели вслед убегающим и выкрикивали:
— Стой, русс, не бойсь: покидаем сбрань, пшиски словены: шваба нет[4]. Мы — словены все — матка-Русь!
Солдаты даже не взяли оставленных коней с седлами и не подорвали обезвреженной ими мины.
Как узнали мы на следующий день, сербская дивизия была отозвана с фронта для борьбы с партизанами. Но сербские солдаты не имели ни малейшего желания драться с русскими и сделали все, чтобы дать нам возможность уйти из лесу, даже не замечая в нем нашего присутствия.
Проводниками у сербов были полицаи. Но вот что сделали сербы: в Неплюевских лесах и под Севском они прикончили трех начальников полиции, ссылаясь на то, что в лесах не оказалось ни одного партизана.
— Вы нас обманули, — сказали сербы и, расстреляв начальников, обезоружили рядовых полицаев, высекли их шомполами и прогнали.
После Хинельских лесов дивизия прочесывала Червонный, Глуховский и Хомутовский районы. Были обысканы поля, кустарники и хуторские поселки, но, как узнали мы впоследствии, сербы не нашли ни одного партизана, а жителям не причинили ни зла, ни ущерба.