«Пусть, — думалось мне, — уходят они на большое дело, как на праздник… А я…»
— Да кем же командовать? — послышались недоуменные голоса. — Ведь мы-то все уйдем!
— Организуем новые отряды, — ответил я. — Теперь мы мастера по этой части. Фомич, Красняк, Фисюн, Гусаков, Анисименко, Лесненко — вон какая сила! Не так ли? Вы уйдете на правый берег Днепра, а мы будем действовать на левом — на борьбу с фашизмом поднимется вся Украина!
— Так-то оно так, только как же это мы без вас! Привыкли к вам! Сблизила, сроднила нас война навечно…
— Так надо, друзья мои. А что касается командиров, то каждый из вас может быть командиром! Прощайте, ребята! Спасибо за службу, за дружбу, за славные Хинельские походы! Верно служите Родине, партии помните партизанскую присягу! Счастливого пути, друзья боевые!..
Я крепко пожимал руки партизан, мысленно прощаясь с каждым. До свидания, юный командир тяжелых минометов Юферов; веселый, храбрый комроты Сачко; суровые, отчаянные Буянов, Калганов; скромные и безупречные в партизанской страде Богданов, Прощаков, Мухамедов, Яковлев, Бродский, пулеметчик Иванов; меткие артиллеристы Ромашкин, Родионов; воентехник Кулькин; преодолевший все невзгоды Колосов! Прощайте, лихие наездники Талахадзе, Серганьян, мой первый начальник боепитания Вася Анащенков! Прощайте, товарищи по первым партизанским походам!..
Взволнованно и трогательно отвечали мне партизаны.
Спазмы сжимали мне горло, когда я, круто повернувшись, скрылся за кустом калины. Мысли были вокруг людей, с ними, с моими боевыми товарищами.
Много труда положено было на воспитание этих замечательных людей. С ними, окончившими три курса Хинельских походов, действительно можно было творить чудеса и решить ту задачу, что поставила перед нами партия.
«Как-то используют вас новые командиры? — думал я. — Поручат ли вам дела, достойные вашего опыта и боевой закалки? Кому из вас суждено погибнуть геройской смертью в боях за Родину? Кому суждено остаться в живых и увидеть радостный день победы, мир и счастье человечества, освобожденного от тирании фашизма?