Данные глубокой разведки говорят о том же.
— В Дмитриев-Орловский прибыли две тысячи немцев.
— На станции Рыльск выгружается эшелон артиллерии.
— В Глухове появились новые венгерские части.
— В Севск вступил венгерский кавалерийский полк. Вход в город и выход из него закрыты. На соборе устанавливаются пулеметы и легкие пушки.
— Во Льгове появился полк эсэсовцев; на станции, выгружаются танки.
— Колонны фашистских лыжников в белых халатах шныряют меж заставами, собирая данные о партизанах.
Но вот совсем свежие донесения из Ямполя: началось наступление, мадьяры выбили наших из Орловки. Отряд Покровского перешел в контрнаступление. Червонный отряд обороняется под Эсманью. Там же и моя группа под командой Дегтярева.
Я подсчитываю силы врага: полк СС, эшелон артиллерии, два эшелона пехоты, конница, лыжники… Данные полноценны только тогда, когда из обобщения их сделан вывод. Я пытаюсь определить силы и замыслы врага, накапливающегося пока что на дальних подступах. Этих сил уже немало, к ним следует прибавить части, находящиеся на подходе.
Общепринятое правило военных разрешает считать такого рода данные только за сорок процентов вероятного наличия сил противника, Вырисовывается картина суровой действительности: по соседству с нами стоят теперь две или три дивизии. Трудно поверить, что мы, небольшая группа партизан, боровшаяся еще только два месяца, могли приковать к себе столь крупные силы противника.
Но может быть, после жестокого поражения под Москвой враг производит перегруппировку, отходит теперь сюда? В этом случае нам, партизанам, следует удесятерить свою активность и любой ценой разрушать его тылы, добивать его там, где он рассчитывал найти отдых. Если же это сосредоточиваются оперативные резервы, то не следует ли нам передислоцироваться? Или же расчленить свои силы, стать менее уязвимыми?
Надо было точно знать, откуда прибывают новые части — с восточного фронта или из глубины Германии.
Я уже не расстаюсь с картой, еще раз оцениваю синие кружки — условные обозначения гарнизонов и частей противника. Они угрожающе стеснились западнее, восточнее и, наконец, севернее Хинельских массивов. Кажется, вот-вот кружки сольются в сплошную изогнутую линию оперативного охвата. Эта кривая линия — Ямполь, Глухов, Рыльск и Льгов с Севском… Огромным полукольцом огибают войска противника партизанский край и угрожают замкнуться севернее Хинельского леса.
На юге от нас лежат северо-западные районные центры Сумщины: Кролевец, Путивль, Конотоп. Оттуда только что прибыл С. А. Ковпак. Нечего и думать об отводе наших сил в южном направлении, если бы это и оказалось необходимым. Скопление войск в Ямполе, вероятно, преследует одну цель: отнять от нас Хутор Михайловский, где мы пока еще держимся. Значит, пути отхода на запад тоже будут отрезаны. Восток вообще не может считаться запасным выходом: там — Курские степи, основные коммуникации восточного фронта немцев. Под самым Курском — фронт.