— И ты? А ты не предполагал, что я давно знала об этом?
— Как?!
— А вот так. Эх, Сережка, Сережка! Это я должна была давно открыть тебе ужасную тайну.
— Что за тайну? О чем ты говоришь?
— Ну, это в двух словах не скажешь.
— А все-таки?
— Так вот, слушай. Я уже говорила, как лет пятнадцать назад я, наивная деревенская девчонка, приехала к тетке в город и поступила в художественное училище. Но все обстояло далеко не так просто. Оказалось, что тетке я по меньшей мере в тягость, а в поступлении в училище мне сначала решительно отказали: нашли, что и документы у меня не в порядке, и образование совершенно недостаточное, и рисунки мои далеки от должного художественного мастерства. Можешь представить себе мое тогдашнее состояние. Я просто обезумела от отчаяния. Оставалось только бросить все и опять возвращаться в деревню. Но и на это нужны были деньги. А у меня к тому времени не оставалось уже ни копейки. В таком вот состоянии я и зашла однажды на главпочтамт, где получала присылаемые мне «до востребования» письма матери. Письмо на мое имя как раз там было. Дама, сидящая за стойкой, глянула на обратный адрес моего письма и удивленно воскликнула:
— Это из деревни Заречной, что на реке Быстринка в Красноярском крае?
— Да, там живет моя мать, — ответила я.
— И вы там родились, там ваша родина? — продолжала дама.
— Ну да. Я недавно оттуда приехала.
— А что вас привело сюда, в этот город?
— Думала поступить в художественное училище. Стать художником.
— И что же? — в голосе дамы послышалось искреннее участие, и я не выдержала, разревелась, как малолетнее дитя, и рассказала о всех своих бедах. Рассказала просто так, не рассчитывая даже на какие-то слова утешения. И каково же было мое удивление, когда эта совсем незнакомая мне женщина положила ладонь на мою руку и ласково произнесла:
— Ну вот что, красавица, утри свои слезы и слушай, что я тебе скажу. Дело твое поправимо. Возьми вот лист бумаги и напиши свои анкетные данные: имя, отчество, фамилию, кто ты, откуда и все прочее. А через два дня иди снова в училище, к секретарю приемной комиссии и скажи лишь, что ты от Софьи Львовны Мессис. Поняла?
— Да, спасибо вам большое.
— Ну, что там спасибо. Просто понравилась ты мне, и захотелось помочь хорошему человеку.
С почтамта я возвращалась, как на крыльях. И оба последующие дня торопила время, как могла. А на третье утро, едва дождавшись девяти часов, снова пошла в училище. И что же ты думаешь? В приемной комиссии, где неделю назад со мной не хотели даже разговаривать, на этот раз встретили меня чуть ли не с распростертыми объятиями: