Набиев явно не мог справиться с оппозицией и в итоге просто бросил полотенце на ринг. Сформировалось коалиционное правительство, в котором треть мест получила оппозиция. Однако это были уже посмертные попытки лечения. Погибший СССР, как выяснилось, сдерживал самые темные инстинкты и искусственно приподнимал очень архаичное в своей основе общество.
С площади Шохидон уезжали автобусы с митингующими. Оппозиция выиграла первый раунд противостояния, фактически взяв под контроль Душанбе, но еще никто не мог подумать, какого джинна выпустили из бутылки. Гражданская война выплеснулась за пределы столицы и стремительно ширилась, вовлекая все новые районы и с каждым днем приобретая все более зверский характер.
Весной 1992 года начались бои между «исламско-демократической» оппозицией и проправительственными кланами в юго-западной части страны — Курган-Тюбе и Кулябе. Именно тогда в русский язык вошло слово «ваххабит», правда, вошло оно весьма своеобразным образом. Непривычное слово сократили до «вовчика», лоялистов же по совершенно непонятным причинам начали называть «юрчиками». Одна из величайших трагедий постсоветского пространства разворачивалась под легкомысленным названием «войны юрчиков с вовчиками».
Оппозиция быстро становилась все менее демократической и все более исламской, благо внешнюю поддержку они получали от радикалов Афганистана, охваченного своей гражданской войной. Движение «Талибан» оказалось ценным союзником: оно могло предоставить и некоторое количество оружия, и, что важнее, опытных инструкторов. В общей сложности к осени 1992 года в Таджикистане на стороне исламской оппозиции воевало уже более полутысячи моджахедов. Нельзя сказать, что социальная база исламистов в самом Таджикистане была огромной, однако они оказались куда более организованной силой, чем их противники. Исламистов сплачивал религиозный фанатизм, противная же сторона не могла толком предложить никакой идеологии. Проправительственные силы только апеллировали к единственному, правда очень мощному, стимулу идти под свои знамена — инстинкту самосохранения. Кроме того, у Набиева и пришедшего ему на смену режима оказались лучшие союзники, кого можно было пожелать в Таджикистане начала 90-х, — Набиев обратился за помощью к России.
С июля 1992 года части 201-й мотострелковой дивизии начали брать под защиту наиболее важные объекты в стране — перевалы вдоль границы с Афганистаном, крупные электростанции. В огромной степени мотострелков ограничивала их незначительная численность. Отряды, формально называемые полками, имели по 150–200 активных штыков. В Курган-Тюбе у 191-го полка не хватало людей даже для того, чтобы стоять в караулах. Комполка нашел своеобразное решение: привлек к охране порядка местных ветеранов Советской армии, которые в обмен на паспорт получали оружие и выходили на посты. Войска 201-й дивизии распределялись следующим образом. 191-й полк оборонялся в Курган-Тюбе, охранял Кзыл-Калинский мост, Вахшскую ГЭС, основные элементы индустрии и инфраструктуры в этом районе. 92-й полк защищался в Душанбе и охранял порядок в тех кварталах столицы, до которых мог дотянуться, создав небольшой «островок безопасности». 149-й полк занимал позиции в Кулябе. 401-й танковый полк использовался в качестве «кавалерии»: сначала он охранял перевал Чормагзак, а затем перемещался по стране, от Душанбе до Курган-Тюбе, в качестве средства быстрого реагирования. Наконец, вдоль афганской границы расположились пограничные части общей численностью до 3500 человек, по мере своих скромных сил перехватывавшие конвои с боевиками и оружием из-за речки. Общими усилиями они пресекли растаскивание советских запасов оружия и смогли защитить тех, кто обращался за помощью. Однако разгромить боевиков они, конечно, не могли: исламисты на тот момент располагали 20 тысячами только вооруженных бойцов.