– Господин штабс-капитан! Временное правительство свергнуто! В Петербурге переворот, власть захватили большевики еще в конце октября! До нас только что дошло письмо из Ставки. Его превосходительство генерал Духонин убит. В полку не осталось офицеров, первая рота без командира, все уехали. Смены не будет!
– А полковник Дмитриев? Где командир полка?
– Уехал спешно третьего дня. С денежным довольствием полка. Нет никого, Василий Андреевич, нету!
Штабс-капитан вытянул папиросу из портсигара, закурил. Солнце поднималось все выше, туман сползал с гор в долины, словно густая, вязкая каша окутывала линию окопов.
– И… что теперь?
– Я еще не всё сказал. Точнее, всё, но вы не поняли меня. Тикать надо!
– Да что за слово такое – «тикать»? Где вы набрались этих просторечий?
– Забываете, я из унтеров, четыре месяца училища в пятнадцатом, – прапорщик улыбнулся. – А тикать надо, потому как завтра придет сюда рота сброда под начальством бывшего рядового Каминского, большевика – теперь он полком командует, – и заберет нас, тепленьких, под арест, а там и пулю недолго получить. В соседнем полку уже самосуд был, судя по слухам. Зуб у него на вас отчего-то.
– А, был он вчера тут. Вот оно что.
– Ну, так что делать будем, Василий Андреевич? Если вы остаетесь, то я пошел. Мне совсем все это не нравится.
– А как же Ставка, фронт… Ах да, действительно, Ставки больше нет… Надо солдат известить в роте.
– Василий Андреевич! Каких солдат? Которые вас завтра на штыки поднимут? Умоляю, идемте, пока утро. Может, к обеду до хутора доберемся, переждем, а там по темноте до станции или подводу попутную найдем. Поздно будет!
– Хорошо, подождите, я на минутку, – штабс-капитан накинул шинель и вышел в траншею. Семен стоял у входа в блиндаж.
– Семен, тут такое дело. Уходить мне надо. Господин Оборин нехорошие новости принес.
– Да я слыхал, вашбродь, уж простите.
– Ты давай тихо по унтер-офицерам пройдись да по фельдфебелям, расскажи новости. На обратном пути сними затворы с пулеметов и прикопай их в укромном месте. Мы тебя дождемся, может, кто с нами уйдет. Все, окончилась служба, кажется.
– Ага, мигом. – И денщик исчез за поворотом траншеи.
Вернулся через полчаса с унтером Мартюшевым.
– Затворы мы сняли, закинули в лесок, не найдут. Больше никого звать не стал, извините, вашбродь, чего шум поднимать, еще кака вошь свистнет – и кранты. Готовы мы.
– Ага, – подтвердил раскрасневшийся дядька Мартюшев.
– Винтовки-то зачем прихватили?
– Э, вашбродь, время щас неспокойное. Пригодятся в хозяйстве, а до дома еще добраться надо. И вы револьвер не оставляйте, берите.