Что ж, и у писателей, находящихся в оппозиции к нынешнему режиму, могут быть маленькие радости. Не такие, конечно, как у тех, кто этот режим обслуживает, но вот даже гонорар заплатили.
Я приглядывался к хозяину кабинета. Несмотря на грузную фигуру и мощный двойной подбородок, он двигался легко. Взгляд цепкий. В той стране, которую все находящиеся в этом кабинете потеряли, случайно Героями не становились. Как и классиками.
Радостное оживление понемногу улеглось. Классик, как и все здесь, хорошо знал традиции подобных мероприятий.
— Ну, Анатолий Степанович, — посмотрел Ювэ на Попова, — куда теперь?
— Куда? — озадачился хозяин. — Действительно, надо бы отметить… Сейчас пошлем человека. Сергей!
Зам сделал шаг вперед.
— Вот он сейчас организует, — полез во внутренний карман пиджака Стакан Стаканыч. — Сколько надо?
Из Классика будто выпустили воздух. Он беспомощно оглянулся по сторонам и увидел меня.
— Поедем в издательство, — слабым голосом сказал он. — Дела, понимаете ли…
В наступившей тишине, подобно разрыву снаряда, грянул телефонный звонок. Секретарь судорожно схватила трубку.
— Подождите, — посмотрел на нее Попов. — У меня есть пять бутылок водки, но ведь тебе, Юра, этого не хватит?
Кто-то хихикнул.
— Пять бутылок? — уставился на Попова Классик. — Каких бутылок?
Все расхохотались. От улыбки не удержалась даже секретарь, которая так и не донесла трубку до уха.
— Пойдем, — обнял Классика за плечи Стакан Стаканыч. — Уже давно все готово.
Торжественно распахнулась дверь кабинета главного редактора, и нашим глазам предстал стол, накрытый в лучших русских традициях. А может, это были советские традиции, тоже хорошие.
На столе было все, включая черную икру в розетке. «Для Классика», — понял я.
Все расселись по местам, строго сообразуясь с этикетом здешнего двора. Мое место было среди прислуги.
«Хорошо, хоть подавать не надо», — подумал я и посмотрел на зама, сидевшего рядом.
Тот все понял, и рука с бутылкой, наполнявшая рюмку, дрогнула. Несколько капель пролились на стол.
— Сергей! — укоризненно сказал Стакан Стаканыч. — Опять после вчерашнего руки дрожат?
Зам виновато понурился.
«Похоже, преемник, — подумал я. — Но пока взберется на трон, вкусит сполна. Монаршие особы не любят преемников».
— Ну, за что пьем? — с некоторым недоумением посмотрел на свою рюмку Ювэ.
Очевидно, он еще не вполне осознал, что рядом нет Алевтины Кузьминичны.
— За роман! — поднялся с председательского места Стакан Стаканыч. — За неиссякаемый родник живого русского слова!
Послышался грохот отодвигаемых стульев. За такие слова нужно было пить только стоя.