Кончилось тем, что они все втроём слезли с поезда и, подпрыгивая, направились к указанной двери, не обращая внимания на окрики Начальника Станции, которому не хотелось терять сразу трёх пассажиров. Шли они, конечно, пешком и одновременно поворачивали головы налево, потом направо, потом опять налево. И если поворачивалась одна Марионетка, то две другие делали то же самое.
– Мальчик будет очень доволен, – говорили они. – С тремя Марионетками он сможет играть в театр. А что бы он делал с одной?
– Хорошо, хорошо, тысяча бесхвостых китов, идите – и счастливого пути!
– Спасибо, синьор Капитан!
Поднимаясь по лестнице, они размышляли: «Мы так будем любить нашего мальчика! Пусть его зовут Паоло, а не Франческо. Мы будем втрое сильнее любить его, потому что у нас три сердца». И они горделиво посматривали на грудь, чтобы убедиться, что их сердца на месте, красные, как вишни, и горячие, как три маленькие печки.
«Если он замёрз, мы согреем его», – думали они о Паоло. Что за странные мысли! Игрушка, которая греет… А впрочем, ведь согревают не одни только печки. На свете есть много вещей, которые согревают: добрые слова, например, и даже три Марионетки, подвешенные к ниточке.
Глава XVII
Полубородый капитан отправляется в плавание
На следующей остановке сошёл Полубородый Капитан.
Вот как это произошло. Мотоциклист поднял руку, и колонна остановилась.
– Дом Марино[3] Росси, – объявил он, не заглушая мотора.
– Марино? Есть мальчик, которого зовут Марино? – послышался возглас. – Тысяча китов-моряков! Это как раз по мне.
Вы, конечно, узнали голос Полубородого.
– Если его зовут Марино, то ему должно нравиться море. А если ему нравится море, то он нуждается в корабле. А если ему нужен корабль, то к его услугам самый быстрый и прочный парусник в мире. Друзья, помогите мне снять корабль!
Чтобы пройти в дом Марино, нужно было подняться на три ступеньки. Главный Инженер «Конструктора» выстроил наклонный жёлоб, в жёлоб поставили корабль, и все вместе втащили корабль на порог.
– Спасибо, остальное я сделаю сам, – заявил Полубородый. – А вы идите по своим домам. Мне не терпится посмотреть, что меня ожидает. Ну, двигайтесь дальше, чего же вы ждёте? Тысяча копчёных китов, что вы, заснули, что ли?
Игрушки высыпали из поезда и грустно глядели на Капитана. Полубородый был дорог всем. Правда, он так ругался всё время, но ведь это не со зла: в сущности, он был добрый человек.
– Мы есть все взволнованы, – произнёс Серебряное Перо, вынув изо рта трубку.
– Взволнованы? Взволнованы? Что такое? Мне незнакомо это слово! И у меня под рукой нет словаря, чтобы посмотреть, что оно означает. А даже если бы у меня был словарь, я совсем не хочу смотреть в него.