– Того, кто это сделал, надо брать, и как можно скорей.
– Вот именно, – сказал Мартин Бек.
– С чего начнем?
– Со многого. Мы зафиксировали кое-какие следы. Следы башмаков, а может, и отпечатки пальцев. Но, к сожалению, никто ничего не видел и не слышал.
– Скверно, – начал Колльберг. – Может уйти много времени. А убийца из опасных.
Мартин Бек кивнул.
В комнату, деликатно кашлянув, вошел Рённ.
– Пока сведения неутешительные. И с отпечатками пальцев тоже плохо.
– Отпечатки пальцев – это пустяки. – сказал Колльберг.
Рённ удивленно взглянул на него.
– У меня есть очень хороший слепок, – продолжал он. – След лыжного ботинка или очень грубого башмака.
– Тоже пустяки, – сказал Колльберг. – Только не поймите меня превратно. Все это может пригодиться потом, как улика. А сейчас важно только одно: схватить того, кто убил Нюмана. Доказать, что убил именно он, мы всегда успеем.
– Не вижу логики, – сказал Рённ.
– Верно, но нам пока не до логики. А кое-какие важные детали у нас есть.
– Ну да, орудие убийства, – задумчиво произнес Мартин Бек. – Старый штык.
– И еще у нас есть причина убийства…
– Причина? – переспросил Рённ.
– Разумеется, – отвечал Колльберг. – Месть. Единственно возможная причина.
– Но если это месть… – начал Рённ и не довел свою мысль до конца.
– …то нетрудно вообразить, что тот, кто убил Нюмана, намерен отомстить еще многим, – продолжил за него Колльберг. – А поэтому…
– …его надо схватить как можно скорей, – завершил Мартин Бек.
– Точно, – сказал Колльберг. – А вы как, собственно говоря, рассуждали?
Рённ с несчастным видом посмотрел на Мартина Бека, а тот отвернулся к окну.
Колльберг поглядел на обоих с вызовом.
– Минуточку, – сказал он. – Задавались ли вы вопросом, кто такой был Нюман?
– Кто такой был Нюман?
У Рённа сделался растерянный вид, Мартин Бек молчал.
– Именно. Кто такой был Нюман или, точнее говоря, кем он был?
– Полицейским, – откликнулся наконец Мартин Бек.
– Ответ неполный, – сказал Колльберг. – Вы оба его знали. Итак, кем он был?
– Ну, комиссаром полиции, – пробормотал Рённ.
Потом он устало моргнул и сказал неопределенным тоном:
– Мне еще позвонить надо кой-куда.
– Ну-с, – сказал Колльберг, когда за Рённом закрылась дверь. – Так кем же был Нюман?
Мартин Бек поглядел ему в глаза и с видимой неохотой произнес:
– Он был плохим полицейским.
– Неверно. – сказал Колльберг. – А теперь послушай меня. Нюман был самым плохим полицейским, какого только можно себе представить. Он был подлец и негодяй, последний из негодяев.
– Это твое личное мнение. – сказал Мартин Бек.
– Да, мое личное, но ты должен признать, что я прав.