— Да исполком комнату Бирюкова решил вам отдать, — выпалила Тая. — Вот радость-то!
— А Егор Кузьмич намекнул мне, что у них с Таей ожидается прибавление семейства, — улыбнулась Маша.
— Ну и берите эту комнату! — почему-то обрадовался Коля. — Нам она все равно ни к чему.
— А если у вас дети будут? — неуверенно сказал Ганушкин.
— У нас? — грустно произнесла Маша. — Вы, как говорила одна моя знакомая дама, с меня смеетесь!
— Ни к чему нам дети, — буркнул Коля. — Пока ни к чему, — поправился он. — Вот построим новое общество — тогда.
— Бабы — они при любом обществе хотят рожать, — саркастически заметила Тая.
— Будет, будет тебе, — оборвал ее Ганушкин. — Лучше скажи спасибо Николаю и Маше и айда — им отдохнуть надо.
— Покой нам только снится, — вздохнула Маша.
Ганушкины ушли. Маша села рядом с Колей на диван:
— Когда мы последний раз виделись, горе мое?
— Позавчера, кажется, — виновато сказал Коля. — Или нет?
— Господи, — Маша погладила его по голове. — Я все время задаю себе вопрос: зачем мне такой муж, как ты? Есть будешь? — Она открыла деревянный, некрашеный шкафчик, поставила на стол хлеб, картошку и лук. Коля подошел к столу, отломил кусок хлеба.
— Ты на меня обиделась? Когда я о детях сказал?
— Нет. — Маша отвела глаза. — Я понимаю…
— Обиделась, — кивнул Коля. — Ты вот что пойми: меня могут убить в любую секунду. Я знаю, что слабая женщина сказала бы: «Умрешь ты, останется твой сын, твое продолжение». А ты что скажешь?
— «Женщина для мужчины — цель. Мужчина для женщины — средство», — процитировала Маша. — Так утверждал, один философ.
— Какое средство? — не понял Коля.
— Простое. — Маша улыбнулась. — Мы не можем пока еще рожать детей сами по себе… Я цель для тебя или… средство?
— Цель, Маша, и ты это знаешь. Я люблю детей, но я бы не хотел, чтобы наш ребенок остался сиротой. Мы молоды, подождем, ладно?
— Не уговаривай. — Она взъерошила ему волосы. — Я люблю тебя, Коля, тебя, а не отца своего будущего ребенка. Если бы меня сейчас слышали другие женщины, они бы сказали, что я — выродок!
Коля сжал ей руки:
— Я знаю, почему ты так говоришь. Ты обманываешь себя, и меня пытаешься обмануть — мы ведь оба больше всего на свете хотим, чтобы у нас был сын! Но ты поняла меня, и этого я никогда не забуду!
— Ешь, — Маша уткнулась в тарелку. — Поймал своего бандюгу?
— Пока еще нет. Да, у нас объявление висит — поход в кунсткамеру. Руководитель — товарищ Кондратьева М.И. Это не ты ли?
— Надо держать марку, — скромно улыбнулась Маша.
— Наши и так называют тебя «сокол наш, Марь Иванна». А ты разве сокол?