В самом деле, человек на площади обернулся, а после того как тишину прорезал повторный свист с теми же модуляциями, без стука опустил дверной молоток на место и направился туда, откуда до него долетел призыв.
На миг выглянула луна, скользившая между тучами, и тут же спряталась снова, однако незнакомец быстрее уяснил, с кем имеет дело, задев в темноте рукой конец веревочной лестницы, нежели пытаясь вглядеться в лицо приятелю.
Сложив ладони рупором у рта, он негромко окликнул:
— Это ты, Венгерец?
— Он самый, — последовал ответ сверху.
— Какого черта ты, будто сова, торчишь на этой верхотуре вместо того, чтоб быть с герцогом в монастыре Санта Кроче?
— А герцог вовсе и не в монастыре Санта Кроче, — отвечал тот, кто отзывался на имя Венгерца. — Он сейчас у маркизы Чибо.
— А что за нелегкая вас понесла к маркизе, когда ему следует быть в монастыре? — спросил подошедший.
— Как же, дожидайся! Стану я рассказывать тебе с высоты пятнадцатифутовой стены о делах монсиньора… Залезай-ка сюда и узнаешь все, что твоей душе угодно.
Не дослушав приглашение до конца, тот, кому оно было сделано, ухватился за веревочную лестницу и со сноровкой, обнаруживающей привычку к подобным упражнениям, взобрался к Венгерцу наверх.
— Так что же тут у вас приключилось? — полюбопытствовал он.
— Да дело-то в общем простое. Смерть одной из монахинь переполошила всю обитель. Заявился фра Леонардо, так что пришлось славной аббатисе, рассыпаясь перед монсиньором в благодарностях за честь, какой он явил намерение ее удостоить, попросить его прийти снова в какой-нибудь другой день, а вернее сказать, другой ночью…
— И его высочество это проглотил?
— Его высочество хотел было приказать вышвырнуть за дверь и покойницу, и монаха, свершающего над ней бдение. Хорошо еще, что я, будучи добрым католиком, замолвил перед ним словечко: а не лучше ли оставить монахинь с Богом, а самим навестить прекрасную маркизу Чибо. "Слушай, и то правда! — отвечал он мне. — Я совсем ее позабыл, нашу бедняжку маркизу…" А поскольку ему только и надо было, что площадь перейти, он и перешел площадь.
— Навряд ли герцогу улыбалось лезть по твоей лестнице.
— Да нет же, ей-Богу! Маркиза дома нет, так что он, как положено, вошел через дверь. Это Лоренцино, веря, что береженого и Бог бережет, велел ожидать их здесь на случай чего-либо непредвиденного.
— Ну весь он в этом, наш голубчик… осторожен, как всегда!
— Тсс, Джакопо! — остановил приятеля Венгерец.
Действительно, со стороны виа де Мальконтенти послышались приближающиеся шаги.
Джакопо не только умолк, но и надвинул маску на лицо.