Вновь открываю глаза – он смотрит на меня темными глазами, которые кажутся еще больше в тусклом свете.
– Подходящий повод, да? – говорит он.
Я чувствую, что краснею.
– Надеюсь, я тебя не разбудил. – Он поднимает стакан. – Просто захотел пить. Через минуту уберусь.
Он допивает воду, ставит стакан в раковину. Вытирает руку о штанину.
Я не знаю, что сказать.
Похоже, Дэвид это чувствует.
– Не стану тебе докучать, – говорит он и делает шаг ко мне.
Я вся сжимаюсь, но он идет мимо, к двери цокольного этажа. Отступаю, чтобы дать ему дорогу. Поравнявшись со мной, он поворачивает голову и тихо произносит:
– Не знаю, что сказать: спасибо или прости.
Я смотрю ему в глаза, подыскивая слова.
– Да ладно. – Голос у меня хриплый. – Не волнуйся на этот счет.
Он, подумав, кивает:
– Похоже, мне следует просить прощения.
Я опускаю глаза. Он открывает дверь.
– Вечером уеду. У меня работа в Коннектикуте. Должен вернуться завтра.
Я ничего не говорю.
Услышав, как за ним захлопывается дверь, я перевожу дух. В раковине я наполняю его стакан водой и подношу к губам. По-моему, я вновь чувствую его во всей полноте.
Итак, у нас с ним было.
Мне никогда не нравилось это выражение. Слишком бесстыдное. Но деваться некуда: это произошло.
Со стаканом в руке я подплываю к дивану, где на подушке свернулся клубком Панч. Кончик его хвоста виляет. Сажусь рядом с ним, зажимаю стакан между бедрами и откидываю голову.
Этику в сторону – хотя это не вполне этическая проблема, верно? Я имею в виду секс со съемщиком. Не могу поверить, что мы занимались этим в постели моей дочери. Что сказал бы Эд? Я съеживаюсь от досады. Конечно, он не узнает, но все же. Все же. Мне хочется поджечь эти простыни. Пусть сгорят пони и с ними все прочее.
Вокруг меня дышит дом. Как слабый пульс, неустанно слышится тиканье дедушкиных часов. В комнате царят расплывчатые тени. Я вижу себя, свое призрачное «я», отраженное в экране телевизора.
Интересно, что́ бы я предприняла, если бы оказалась на этом экране среди героев какого-нибудь фильма? Ушла бы из дому, чтобы заняться расследованием, как Тереза Райт из «Тени сомнения». Призвала бы друга, как Джимми Стюарт из «Окна во двор». Да, я не стала бы торчать здесь, в этом неряшливом халате, раздумывая, в какой угол кинуться в следующий момент.
Синдром запертого человека. Причинами могут быть инсульт, повреждение ствола головного мозга, рассеянный склероз, даже яд. Иначе говоря, это неврологическое состояние, а не психологическое. И все же я здесь буквально заперта – двери и окна закрыты, и я съеживаюсь от света, а на той стороне сквера зарезали женщину, и никто ничего не заметил, никто ничего не знает. Кроме меня – меня, опухшей от спиртного, разлученной с родными, трахающей своего съемщика. Для соседей – чудачка. Для копов – предмет шуток. Для своего врача – особый случай. Для физиотерапевта – объект для жалости. Человек, отрезанный от мира. Не герой. Не сыщик.