Я бросаю на нее пристальный взор. Кажется, киваю.
– Хорошо. – Она поправляет воротник пальто. – Это все, что я хотела сказать.
За ней закрывается дверь в прихожую. Я слышу, как щелкает замок.
Остаемся только мы с Литлом. Я смотрю на острые кончики крыльев на эмблеме и вспоминаю, что сегодня пропустила урок французского с Ивом. Как это случилось? Почему?
Я и Литл. Les deux[24].
Хлопает входная дверь.
– Ничего, если я оставлю вас одну? – спрашивает он.
Я рассеянно киваю.
– У вас есть с кем поговорить?
Я снова киваю.
– Вот, – говорит он, выуживая из нагрудного кармана визитку и вкладывая ее мне в ладонь.
Я рассматриваю карточку. «ДЕТЕКТИВ КОНРАД ЛИТЛ, ОТДЕЛ ПОЛИЦИИ НЬЮ-ЙОРКА». Два телефонных номера. Адрес электронной почты.
– Если что-то понадобится, звоните. Эй! – (Я поднимаю глаза.) – Я сказал, можете звонить. О’кей?
Я киваю.
– О’кей? – повторяет он.
Это слово перекатывается у меня на языке, отталкивает другие слова.
– О’кей.
– Хорошо. Днем и ночью. – Он перекладывает телефон из одной руки в другую. – С моими ребятишками все равно не поспишь. – Замечает, что я наблюдаю за ним, умолкает.
Мы смотрим друг на друга.
– Будьте здоровы, доктор Фокс.
Литл подходит к двери, ведущей в прихожую, открывает, осторожно прикрывает за собой.
Опять щелкает замок входной двери. И опять дверь захлопывается.
Неожиданная напряженная тишина. Мир замер.
Я одна, впервые за весь день.
Осматриваю комнату. Винные бутылки, сверкающие в косых солнечных лучах. Стул, развернутый под углом к кухонному столу. Кот, охраняющий диван.
Пылинки, пляшущие в столбе света.
Я тащусь к двери в прихожую, запираю ее.
Оборачиваюсь и вновь смотрю на комнату.
Все это только что произошло?
Что же именно?
Я бреду в кухню, извлекаю бутылку вина. Вставляю штопор, вытаскиваю пробку. Наливаю вино в бокал. Подношу к губам.
Я думаю о Джейн.
Осушаю бокал, потом прижимаю горлышко бутылки к губам, поднимаю ее. Долго и жадно пью.
Я думаю о той женщине.
Покачиваясь, иду в гостиную, вытряхиваю на ладонь две пилюли и проглатываю.
Ну и хорош этот Алистер… «А это моя жена».
Стою, пью вино большими глотками, пока не начинаю давиться.
А когда ставлю бутылку на стол, вспоминаю об Итане, о том, как он старался не смотреть на меня и все время отворачивался. Сглатывал, перед тем как ответить мне. Ковырял свой ноготь. Невнятно бубнил.
Он лгал.
Действительно лгал. Прятал глаза, косился по сторонам, мямлил, нервничал – так ведут себя лгуны. Я поняла это еще до того, как он открыл рот.
Но вот стиснутые зубы – это признак чего-то другого.
Это признак страха.