Увы, здесь она была бессильна. Все долгое утро, сегодня оно тянулось бесконечно, Лидия просидела в душном фургоне, надеясь успокоить Ли и понимая, что при всем желании ничего сделать не сможет.
Во время полуденной остановки в фургон заглянула Ма.
– Малыш плачет все утро. Что с ним?
Удостоверившись, что Росс, занятый лошадьми, не слышит ее, Лидия шепотом поведала наперснице о своем горе.
Казалось, впервые в жизни миссис Лэнгстон не сразу нашла ответ.
– Уверена? Когда ты это заметила?
– Вчера вечером. Он и спать лег почти голодный, а утром молоко вообще пропало. Что мне делать?
Лидия снова бросила испуганный взгляд на Росса, который о чем-то разговаривал с мистером Коксом. Этот взгляд не ускользнул от внимания Ма. Конечно, девочка встревожена, но это еще не значит, что положение безнадежно.
– Я попрошу молока у Норвудов, и мы накормим Ли, даже если придется лить молоко ему в ротик. А ты не унывай! Что толку лить слезы? Понапрасну малыша расстроишь.
– Только не говорите…
– Ни в коем случае! Еще успеется, – заверила девушку Ма и удалилась.
Вскоре она вернулась.
– Я останусь у вас. Попробую успокоить малыша.
– Спасибо, Ма. Он что, заболел? – встревожился Росс.
Ma улыбнулась. Когда речь идет о детях, мужчины теряют голову из-за любого пустяка!
– Вряд ли, но что-то его беспокоит. Уверена, скоро все будет в порядке.
Не сразу, но Лидия все же заставила Ли сосать молоко из бутылочки, на которую была надета соска, сделанная из старой резиновой перчатки. Поначалу он кашлял и давился, но потом дело пошло на лад, и вскоре, насытившись, малыш выплюнул соску и уснул.
Посовещавшись, женщины выработали план дальнейших действий. Они решили, что утром, когда Росс обычно занят с лошадьми, Ма будет приносить первую бутылочку. Если Ли проснется раньше, Лидия должна постараться успокоить его. Вторая порция поступит к ней в полдень, а еще две – вечером.
Следующее утро началось с надрывного плача. Росс, побрившись, с удивлением заметил, что жена занята приготовлением завтрака, а не ребенком.
– Ты что, с ума сошла? Не слышишь, как он надрывается?
Лидия, которая в этот момент поджаривала на костре бекон, выпрямилась и взмахнула вилкой так, словно собиралась проткнуть Росса насквозь.
– Прошу вас не разговаривать со мной в таком тоне. Я, кажется, пока не ваша служанка.
Жар костра и сознание вины окрасили щеки девушки прелестным румянцем. В этот момент она была восхитительна, и тело Росса мгновенно откликнулось на это соблазнительное зрелище.
– Ему полезно иногда поплакать, – наставительно продолжала Лидия, повторяя то, что узнала от Ма. – Если бросаться на каждый писк, недолго испортить ребенка.