Что происходило дальше, могу только предположить.
Наверное, хозяева подземелья догадались, что я стал жертвой взрывной декомпрессии, и довольно оперативно засунули меня в барокамеру. Благо, она у них оказалась.
В атмосфере пещеры, как и в американских кораблях начала космической эры, почти полностью отсутствовал азот, его лишь частично заменял какой-то инертный газ. Это позволяло поддерживать давление значительно меньше атмосферного.
Очнулся я в мрачном прямоугольном подземелье, — вырубленном в известняковом массиве. Окон не имелось.
Пластиковая дверь была приоткрыта. Вся мебель: пластмассовые кровать, стул, тумбочка. Под потолком — тусклая электрическая лампочка.
Мой боевой скафандр исчез. Комбинезон с майорскими погонами висел на спинке стула, а сам я лежал в чужой зеленой и влажной пижаме в жесткой постели. Кожа нестерпимо зудела. Меня тошнило. Болели суставы и грудная клетка. Легкие пылали огнем.
«Так, — оценил я свое состояние, — кажется, схлопотал кессонную болезнь. „Кессонки“ мне только и не хватало для полного счастья. „Профессионал“! Мог бы и на датчики взглянуть прежде, чем гермошлем скидывать».
Уставился на портрет Гитлера, как кролик в пасть удава. Я с трудом сел в постели. Голова пошла кругом, боль в суставах резко усилилась. Я застонал.
Что-то мягкое и теплое коснулось моей ноги. Я вздрогнул и посмотрел на пол.
Возле моей ноги сидела… кошка!
Черная.
С белой грудью.
Она зловеще урчала.
Я окаменел. Страх сковал мышцы. Даже боль в груди и суставах моментально улетучилась.
«Садисты! — билась в голове затравленная мысль. — Звери! Кошкой убить решили! Пулю пожалели, гады! Лучше мне было от кессонки загнуться».
Кошка тихо мяукнула и потерлась головой о ногу.
Я затаил дыхание, боясь шелохнуться. Главное, не прозевать момент прыжка. Может, и удастся увернуться.
Медленно, очень медленно я прикрыл левой рукою горло.
Кошка присела и явно приготовилась прыгнуть.
Я напрягся, ожидая молниеносный бросок. Голова кружилась. Все тело покрылось холодной испариной.
Лишь бы не прозевать.
Кошка прыгнула неожиданно плавно и невысоко. На колени.
«Растягивает удовольствие, стерва», — мелькнула мысль.
Нервы мои сдали. Я резко сбросил кошку с колен, метнулся в сторону.
Но ответный бросок… не последовал!
Сбитая с колен кошка вякнула, ударившись о противоположную стену, упала на пол, вскочила на ноги, испуганно вытаращила глаза, выгнулась дугой, фыркнула и выскочила в приоткрытую дверь.
Я обессиленно откинулся спиной на стену. Все тело колотил озноб. Кровь бешено билась в ушах. Я ничего не понимал. Что в самом-то деле произошло? Почему она убежала? Почему не повторила прыжок и не прикончила меня? Что ей стоило расправиться с безоружным человеком? И почему она вообще так странно себя вела: терлась о ногу, мяукала? Она должна была подкрасться незаметно и напасть неожиданно. Страшнее кошки врага у человека нет. Уж кто-кто, а я знал это не со слов.