– Я восхищаюсь вами, – разливается Пэм. – В вашем возрасте вы еще куда-то ходите… Как молоденькая девушка! Господи, вот это здоровье! И у вас есть еще силы стольким интересоваться! Вам никогда не бывает скучно?
– Редко.
– Да, вы ведь прожили такую насыщенную жизнь!
– Она была короткой.
В разговоре повисает пауза, что означает: мадам Бугро, конечно, знает о несчастье, но не считает вежливым заострять на этом внимание. Наконец она продолжает:
– Признаюсь вам, Жюли, у меня бывают тягостные дни. Я даже начинаю сомневаться, а правильно ли мы поступили, поселившись здесь. Конечно, здесь очень красиво. И организовано все прекрасно. Мы прямо-таки обязаны чувствовать себя счастливыми. Но… Вы только подумайте, ведь у нас была квартира рядом с площадью Этуаль. Вот о чем я жалею. Мне не хватает шума улицы, движения жизни. А здесь из окна комнаты слышишь только море. Это ведь не одно и то же.
– Я вас понимаю, – говорит Жюли. – Вам не хватает возможности в любую минуту позвонить в «скорую помощь» или «неотложку».
Пэм медленно снимает очки и внимательно смотрит на Жюли.
– Наверное, вы правы, что смеетесь надо мной. Но я же не могу… А, ладно. Что вы выпьете? Сок? Кока-колу? Муж что-то пристрастился к коке.
Она хлопает в ладоши, и к ним выходит довольно нахального вида служанка, которая вполуха выслушивает приказание.
– Обслуга здесь не очень, – говорит Пэм. – Вам с вашей сестрой повезло. Вам ведь помогает…
– Кларисса, – говорит Жюли. – Она служит у меня уже двадцать лет.
– Говорят, она просто прелесть.
Жюли уже невтерпеж, и она пытается подыскать приличный предлог, чтобы сбежать, но соседка, судя по всему, не собирается ее отпускать.
– Вы получили наш последний бюллетень? Нет? Возьмите тогда мой.
Она протягивает Жюли отксерокопированный листок, но тут же спохватывается.
– Ах, извините. Я все время забываю, что вам неудобно…
Продолжая что-то бормотать, она снимает свои темные очки и надевает вместо них другие. Наконец с воодушевлением продолжает:
– Бедный Тони совсем заморочился с этим бюллетенем! Но согласитесь – идея очень изобретательная, потому что это позволяет связать всех нас. Вот, целую колонку он посвятил этому господину Хольцу. Лично мне кажется, мы должны его принять. Шестьдесят два года. Здоров. Вдовец. Он оставил свой завод старшему сыну, который живет в Лилле. И готов хоть сейчас купить «Тюльпаны». Именно такого совладельца мы все хотели бы иметь. Что вы об этом думаете?
– Я не думаю, – отвечает Жюли. – Думает моя сестра.
Пэм слегка хихикает, словно школьница, и шепотом добавляет: