пепельного цвета, как будто нам всем не хватает какого-то базового питательного вещества.
Единственная разница состояла в том, что у них у всех на левых запястьях была татуировка в
форме песочных часов. А у меня ее не было.
Я сконцентрировалась на их глазах. В них отражаются все особенности характера.
Голубые глаза, карие, зеленые. Только стандартные цвета, так как у нас нет доступа к краскам для
глаз. Моргающие, прищуренные, широко распахнутые и напуганные.
Никто не проронил ни слова. Либо я им не нравлюсь, либо это как-то связано с
электронным хлыстом, стерегущим у моей спины.
Мы остановились у входа в помещение с камерами. Толстая дверь, усиленная металлом,
выглядела почти непроницаемой. Справа был офис со стеклянными стенами, полный
оборудования. Слева глухая комната с настоящими стенами. Может быть, это — то место, где
охранники обедают или дремлют, когда не размахивают их хлыстами.
По Человеку со Шрамом нельзя было сказать, что он в настроении отвечать на вопросы.
Он прижал раскрытую ладонь к сенсору на двери. Дальше он вставил в паз свой указательный
палец, чтобы оттуда была взята капелька крови. Его сетчатку просканировали, и он ввел
десятизначный код на цифровой клавиатуре. Тогда, только тогда, дверь открылась.
Мы заперты крепче, чем ракетный корабль, запечатанный вакуумом космоса. Никакой
возможности для удачного побега.
Он завел меня в кабину лифта, и мы помчались с отменным ускорением. Я настолько
отвлеклась, что едва заметила кувырок своего желудка. Через миг мы вышли на новом этаже, и
все же дежавю поразило меня с такой силой, что я чуть не упала.
Я была здесь раньше. Чрезмерно яркие стены. Зеленый линолеумный пол, каждые
несколько футов в плитку вмонтированы компьютерные мониторы.
Ох. Милостивая Судьба. Это коридор из моего воспоминания о будущем. Мое
воспоминание сбывается?
Нет. Отсутствует разбитый керамический горшок на полу, нет едкого запаха антисептика.
Не тот самый коридор. Просто похожий.
Тем не менее, здесь может быть то место, где произойдет мое воспоминание. Моя сестра
может скоро оказаться здесь в кровати. Я должна разобраться. Я должна знать наверняка.
Мы повернули за угол. Рукоятка кнута подталкивала меня в спину, а рука Человека со
Шрамом свободно держала меня за плечо. Я оглянулась. Он даже не смотрит на меня. Шрам на
его лице подергивался; его глаза остекленели, словно ему было скучно исполнять конвойные