— Мы обнаружены! — когда русский танкист исчез в башне и ствол орудия поплыл влево, разворачиваясь прямо на их позицию, нервы пулеметчика, рядового Хайнрици не выдержали, и пулемет забился в длинной очереди. Его тут же поддержал пулемет фельдфебеля Дитриха, установленный дальше по дороге. Затявкала пушка бронемашины, добавляя свой голос к общей какофонии, захлопали карабины пехотинцев.
Удары пуль по башенной броне заставили Степана приникнуть к смотровой щели в борту башни.
— Сволочи! Б..! Жми! — Степан судорожно пытался развернуть башню обратно. Танк взревел мотором и прыгнул вперед. Паничкина последовательно ударило об артукладку, стенку башни и плечевой упор пушки. А мотор ревел, продолжая набирать обороты.
— Скрипчук, ты что сдурел?!! Куда?!! А "тазик"?!!
Носком сапога Степан пытался пнуть водителя в спину, но тут на очередном ухабе, Скрипчук откинулся набок и стал сползать со своего сиденья. Всё его лицо было залито чем-то черным. На какое то время Паничкин замер в оцепенении. Нет, он уже не был новичком в бою. Видел убитых и чужих и своих. Но никогда смерть не оказывалась столь близкой и неожиданной.
Танк бросало на ухабах как корабль в шторм и, было ясно, что уже в следующее мгновение либо оторвет балансиры подвески, либо двигатель пойдет в разнос. Степан попытался протиснуться между правым бортом боевого отделения и телом старшины, чтобы дотянуться до рычагов и затормозить машину. Схватил рычаги, рванул в заднее положение — но левая рука соскользнула по чему-то липкому на ручке рычага. Зато правый бортовой тормоз оказался зажат до упора. Танк рывком развернулся на месте, и — обрушился вниз. Степан успел рассмотреть надвигающийся на него угол подбашенной арки, и — наступила темнота…
Когда корма русского танка скрылась за краем крутого спуска, только треск ломаемых деревьев и глухие удары указывали на то, что машина продолжала движение вниз по склону. Особо сильный удар слился с раскатом грома. Молния осветила окрестности, и дождь полил с новой силой. Стрельба затихла сама собой. Солдаты медленно поднимались со своих позиций. Струи дождя поливали вяло дымящий в кювете трехосный грузовик с разбитыми стеклами кабины. Правая дверца была приоткрыта и рука мертвого водителя торчала наружу.
Рядовой Хайнрици подошел к месту, где гусеничные колеи уходили вниз, скрываясь во тьме сырого леса. Вода уже скапливалась в них, двумя ручейками стекая по удобным руслам. Рядовой сплюнул и, повинуясь повелительному взмаху руки командира, побежал к своему мотоциклу, расплескивая грязные лужи на дороге.