– Ты чего так разошелся?
– Да зло берет просто оттого, что люди опять в стадо баранов добровольно хотят превратиться! Снова хотят кормить всех этих банкиров, маклеров-брокеров, этих менеджеров, мать их, эффективных!
– Горячий ты парень, – улыбнулся я, когда машина остановилась у длинного навеса общей столовой фермерского хозяйства.
– Что есть, то есть, – снова хохотнул Петр.
– Папка! – от дома Михалыча ко мне уже несся Дениска. – Мама! Папка вернулся!
Бим успел добежать до меня раньше Дениса, он скакал с двумя лохматыми щенками у коновязи, но тоже увидел меня и с лаем подбежал, подпрыгивал, неистово вилял хвостом и, радуясь, скулил.
– Привет, лохматый! – я присел на колено, позволяя себя обслюнявить.
– Папка! – подбежал и обнял меня Дениска.
– Привет, – погладил я Дениса по коротко стриженному затылку, – а Андрей где?
– Он с дядей Палычем на заводе, в маслоцехе помогает… а я вот маме и бабе Поле помогаю, пошли, – Дениска потянул меня за руку к дому.
Не успел я войти, как тут же ко мне кинулась Света и приложила пальцы к губам…
– Ч-ш, Алешку покормила, только уснул, – сказала Света и, прижавшись, крепко обняла меня.
– Ну, здравствуй, – ответил я и зарылся лицом в ее волосы, от которых исходил аромат травы, чистоты и чего-то до замирания сердца родного.
– С приездом, Сереженька, – вытирая испачканные в муке руки о передник, тихо сказала баба Поля, – а я вот на оладушки, как знала, тесто замесила.
– Здравствуйте, а Михалыч где?
– Так с рассветом еще убёг новые конюшни проверять, там пополнение – два жеребенка.
Перекусил с дороги оладьями и хлебным квасом, молча жуя и глядя на домочадцев. Света тоже, подперев ладонью подбородок, смотрела на меня и чему-то там себе улыбалась. Проснувшись, завозился и закряхтел Алешка, я тут же подскочил к топчану у печи и взял сына на руки, а тот от резкого изменения положения в пространстве выпучил глазенки и уставился на меня. Он несколько секунд соображал, шевеля прозрачными, почти бесцветными бровями, а потом агукнул и расплылся в улыбке, демонстрируя показавшиеся два передних зубика на нижней челюсти.
– Ого, зубастый какой!
– Ну, ты со следующей экспедиции вернешься, и Алешка тебе навстречу сам выползать уже будет, – Света разломила горячий оладушек и подула на него.
– Так, а чего ж делать, раз житие такое? – баба Поля переложила со сковороды в миску на столе еще одну порцию оладий и тоже села за стол. – Мой-то дед, тоже, пока БАМ не построили, как ясно солнышко, явится раз в год на две недели и опять на стройку.
Я сел за стол с Алешкой на руках, а он сосредоточенно стал изучать щетину у меня на щеке, ковыряя ее пальчиком.