– Правильно, Алешка, надо постричь папку и побрить, – улыбнулась Света.
Все утро провел с домашними, не вдаваясь в подробности, поведал о результатах командировки. Света очень заинтересовалась новостью об «Иртыше», рассказала, что в нашей поселковой санчасти условия, мягко говоря, антисанитарные, как ни стараются наши эскулапы.
– Мальчика-то этого, как его…
– Чернышев?
– Да, прооперировали, состояние тяжелое, но выкарабкается, – Света сидела у окна и кормила грудью Алешку, а я пристроился на полу у печи и чистил картошку на обед. – Григорий сказал, хорошо, что быстро успели мальчишку доставить сюда.
– Надеюсь, с появлением «Иртыша» положение с медициной у нас радикально поменяется. Мы, кстати, с собой привезли еще людей, там среди них женщина – педиатр.
– Это здорово, – ответила Светлана и добавила: – Я вот, правда, прервала свое обучение…
– Ничего, от груди оторвешь, мальчишки присмотрят за братом, тогда и продолжишь.
– Да, хотелось бы, – Света встала и перенесла уснувшего Алешку на топчан. – Мне понравилось это всякое медицинское, интересно, уколы, то есть инъекции, делать уже научилась…
– Ничего, мы тут как по завету Ильича, будем учиться, учиться и учиться.
– Николаич! – в дверях появился Михалыч.
– Ч-шшш! – шикнули мы со Светой на Михалыча одновременно.
– Да брось ты картоплю! – вошел и шепотом сказал Михалыч. – Бабы дочистють.
– Иди, – забирая у меня нож, сказал Света, – только не пропадай.
– Светочка, да мы тут, под навесом, во дворе, – ответил Михалыч и хотел было прошмыгнуть в кладовку, но поймал на себе суровый взгляд бабы Поли, помялся и пошел обратно. – Идем, Николаич, во двор.
Мы прошли под навес общей столовой и присели с краю длинного стола.
– Ты бы завязывал, Николаич, с энтим своим геройством и прочими всякими путешествиями, – Михалыч извлек неизвестно откуда фляжку, сделал пару глотков, занюхал рукавом и протянул мне. – А то, не приведи господь, сгинешь, а мы тут как же? А дети твои, а Светочка?
– Ты чего это каркать удумал? – спросил я, взял фляжку и понюхал содержимое. – Ого!
– Чача, «Изабеллой»-то весь бурелом порос, что справа от пристаней, – Михалыч заговорщицки оглянулся по сторонам. – Я и не каркаю, просто успел уже и с Макарычем поговорить, и с Иваном.
– Понятно, – хмыкнул я и сделал глоток, – но если ты не заметил, то последние несколько месяцев все службы работают без моего участия.
– Та оно понятно, но чего на рожон-то лезть?
– А кто мне недавно говорил, что надо быть в курсе всего, и свой нос совать во все дела?
– Так кто ж знал, что кругом такое лихо началося?