Лейв пошел за ним, ведя на поводу коня и то и дело оглядываясь на девочку.
Они выбрались из леса на берег Невы, и тролль сел на землю. Лейв вынул из мешка кусок хлеба и вареную репу и подал девочке.
– Скажи ей, что я отвезу ее домой, – попросил он тролля, пока девочка ела. – Пусть она знает, что ее отец жив и через день она будет у него.
Тролль хихикнул и обратился к девочке. Он говорил по-чудски, но девочка слушала и, видимо, понимала, даже на время перестала жевать. Потом она перевела взгляд на Лейва и медленно покачала головой.
– Она не верит, – сказал тролль. – Вы убили ее отца вместе с другими родичами.
– Ее отец жив, я видел его совсем недавно. И мы с ним договорились, что я привезу ее к нему.
Тролль заговорил, девочка слушала, снова принявшись за еду, и на лице ее не отражалось радости. Она не верила, что после всего горя и страданий, которые на нее обрушились, она вернется домой и заживет среди родичей, которых привыкла считать навсегда потерянными.
– Спасибо тебе за то, что ты помог мне, – сказал Лейв троллю. – Что тебе дать, еды или серебра?
– Отдай мне твой нож, – сказал тролль. – Он мне очень нравится.
Лейв отстегнул от пояса нож в кожаных ножнах и с красивой костяной рукоятью и подал его троллю. Тот схватил подарок и мигом спрятал под одежду. Лейв в душе удивился, что нечисть не боится острого железа, но тролль уже мало занимал его. Посадив девочку перед седлом, он сел на коня, подобрал поводья и поехал по тропинке к Нево-озеру. Обернувшись, он в последний раз посмотрел на тролля: тот, взобравшись на большой гранитный валун, бормотал что-то.
– Не попадай больше в ловушки! – пожелал ему Лейв на прощание.
– А ты больше не убивай мирных людей! – проскрипел тролль ему вслед.
Догада тоже обернулась и посмотрела в лицо Лейву. Он встревожился, что она его все-таки узнает, но девочка рассматривала его так, словно видела впервые.
– Это Кочережка, – сказала она по-словенски, кивнув назад, где остался тролль. – Его так зовут. Он когда маленький был, мать не слушал и убежал в лес, а его там леший поймал и всего искочережил. Он никому зла не делает, хоть и страшный. А теперь он в лесу лешего подстережет и твоим ножом ему голову отрежет.
Лейв не понял ее слов, но порадовался, что она разговаривает с ним.
– Все будет хорошо, не бойся, – на северном языке сказал он. – Скоро ты увидишь отца. Твою мать я не могу вернуть, но все же ты счастливее меня. Моего отца тоже убили враги, а мать моя умерла, и я больше не увижу их никогда на этом свете.
Лейв сам удивился вдруг пришедшей мысли о том, что его судьба так схожа с судьбой этой славянской девочки. Те перемены, которые зародились в его душе при виде слез Саглейд над раненым Тормодом, теперь разрослись и сделали его другим человеком. Год назад он пришел в Альдейгью сильным среди сильных. Теперь он казался себе слабым, но слабы были и все вокруг, потому что у каждого были свое горе или своя вина. Но почему-то Лейв не стыдился своей слабости и не жалел обо всем, что с ним случилось.